В конце концов, заразу подхватили не сразу десять процентов. Конечно, началось с малого. Да, в своем младенчестве неспящий прион был, можно сказать, элитарной болезнью. Редкой болезнью, известной под названием «фатальная семейная бессонница». Название вполне ясно говорит о том, как необычно она начиналась.
Семейная.
Фактически на протяжении всех примерно 245 лет своей документированной истории фатальная семейная бессонница ограничивалась лишь несколькими генетическими линиями. Как и почему она так страшно и внезапно вырвалась на простор, само собой, было предметом весьма оживленных обсуждений.
Если говорить точно, неспящий прион отличался от приона фатальной семейной бессонницы. Хуже это или лучше, но семейная бессонница убивала гораздо быстрее и потому, как сказали бы многие, была милосерднее.
НСП — это что-то другое.
НСП.
Неспящий прион.
Или, ради смеха, НСП.
Сленговый вариант, выдающий себя за химическое наименование, вроде того, что использовано в патенте на единственное известное средство от симптомов НСП.
Торговое название: Dreamer, «дрема».
Химическое обозначение: DR33M3R.
Чрезвычайно удачное буквенно-цифровое наименование, то есть в смысле маркетинга. Такое счастливое открытие, такое сразу бросающееся в глаза даже самому большому тугодуму из рекламного бюро, что это наводит на подозрения.
Если ты склонен к подозрениям.
Я очень мало что подозреваю, поскольку за свои шестьдесят лет не раз убеждался, что люди — это утиль и способны на что угодно ради своего достатка и благополучия. При таких убеждениях подозревать ничего не надо. Легче просто исходить из того, что какие-то подонки ради собственной выгоды имеют всех остальных.
Да и я сам был ходячим доказательством собственного тезиса, когда сидел у себя в «кадиллаке» последней модели, слушал Гуно, обдуваемый струей холодного воздуха из кондиционера, и пожинал плоды того, что больным людям нужно было отвлечься, и это проявлялось в непрерывной доступности широкополосного беспроводного Интернета в долине Лос-Анджелеса.
Терпение человечества.
Excelsior.[4]
Я находился в такой гармонии с окружающим миром и самим собой, что когда отвратительно жилистая вегетарианка из «Мерседеса-300», заклеенного биодизельными стикерами, вышла из машины и стала барабанить по моему окну, крича, что я убиваю «планету и детей», я даже не сразу опустил стекло и наставил ей в лицо «беретту-томкэт», которую достал из ножной кобуры.
«Томкэт» — исключительно несерьезное оружие, его шестисантиметровый ствол, можно сказать, бесполезен на расстоянии вытянутой руки. В чужих руках его часто принимают за игрушку или какой-то инструмент. Выглядывающий из кулака ствол вообще не кажется серьезной угрозой.