Очнувшись, Спартак обнаружил, что потерял память. Не полностью, конечно. Он вполне сознавал, кем является, был уверен, что у него было детство, он где-то учился, с какой-то целью прибыл на Декладор, однако все это едва пробивалось сквозь густую пелену спутанных представлений. На переднем же плане ясно ощущалось неодолимое влечение выполнить приказ — в нужный момент отправиться на Найлок и сдать там под расписку некую особу, посмевшую преступить закон о воспроизведении полноценного потомства. Даже попытка усомниться в необходимости выполнения этого распоряжения отдавалась в мозгу такой тупой, невыносимой болью, что Спартак сам, по собственной воле, избегал затрагивать подобные вопросы. Тем более решительно гнал от себя всякие возражения.
В общем-то, способность к рассуждению он вовсе не потерял, не превратился в некоего бездушного зомби. Он вполне ясно представлял себе, что накачали их сверх всякой меры. Был понятен и механизм воздействия — имперская наука достигла в этой области неоспоримых успехов. По-видимому, с помощью подобных методов ее правителям удалось протянуть лишних несколько сотен лет. Конечно, охотно соглашался Спартак, без широкого внедрения подобных средств оболванивания вряд ли действенной оказалась бы официальная пропаганда — вся система лжи, невысказанных угроз, призывов и потерявших смысл установок.
Единственным утешением служило соображение, что в конце концов правда победила и даже подобное сверхмощное воздействие на психику человека не смогло сдержать те силы, которые разрушили великое государство.
Вот что угнетало больше всего — совершенство примененных к ним методов. Местные власти настолько были уверены в их эффективности, что сразу после сеанса вернули всех троих на их корабль и даже не удосужились приставить к ним охрану или хотя бы какого-нибудь задрипанного контролера. Выходит, подобная метода была не раз уже проверена, и никто, кроме психоаналитиков на Декладоре, не сможет снять ограничивающий их суверенитет барьер. Удивительно, что Спартак даже в этом состоянии отчетливо представлял себе механизм воздействия — существовал особый пароль, ключевая фраза, которая должна была закрепить установку, введенную в сознание с помощью психотропных средств. Она и является ключом к освобождению личности. После ее гипнотического внедрения начинается промывка мозгов, и спустя несколько дней человек становится как огурчик. Той же самой личностью, какой был до выполнения задания. Правда, не во всех случаях. Процент свихнувшихся бывает достаточно высок — это тоже следует учитывать, безразлично отметил про себя ученый.