Существа на трибунах были одеты в одинаковые черные балахоны с глубокими капюшонами, скрывающими лица. В зале было шумно. Все обсуждали собравшихся в центре зала.
На трибуну Совета Созерцателей поднялся председатель Большого Собрания. Все разговоры тут же утихли, и в помещении установилась абсолютная тишина.
– Доброго вам вечера, господа. – Голос Хамониуса был не слишком громким, но и не слишком тихим. Его слышали все присутствующие, и не было потребности переспрашивать (да, собственно, никто бы и не рискнул). – Сегодня мы собрались здесь по очень важному делу. Как вы знаете, господа, в Сармонтазаре ныне очень большие проблемы. Магия исчезает, маги не рождаются, а шесть великих народов: эльфы, гномы, орки, тролли, гоблины и люди, – последних он назвал с особым отвращением, – не могут прийти к согласию. Как вы помните, Большое Собрание решило направить в Сармонтазар группу стакхов-странников, избранных из числа Созерцателей. Прошло пятнадцать лет, и вот они перед вами. Думаю, будет правильным позволить им самим себя представить. Конферансье сегодняшнего собрания будет Джедаан – стакх надежды.
Из группы стакхов отделилась фигура в мешковатой хламиде и вышла на центр сцены. Освободившись от хламиды легким движением руки, стакх предстал перед публикой во всей своей красе. Джедаан оказалась девушкой божественной небывалой красоты. Она была выше всяких сравнений, похвал и комплиментов. Любой эталон красоты по сравнению с ней был столь убог как дешевый граненый стакан по сравнению с золотым королевским кубком. Она была обнажена до предела. Тонкое, свитое из тончайших серебряных нитей с густым вкраплением бриллиантов, платье слабо прикрывало прелести красавицы, но при этом её нагота не казалась не то, что вульгарной, но не вызывала даже тени сомнения в её добропорядочности и непорочности. Её невероятные темно-синие волосы великолепными волнами спускались чуть ниже плеч. Весь зал, не смотря на пол и расовую принадлежность, смотрел на девушку с невероятным вожделением и надеждой хотя бы приблизиться к ней. Воздух в помещении буквально завибрировал от восторженных возгласов.
– Ну что ж, господа, начнем наше маленькое представление, – чарующим голоском промурлыкала Джедаан. – Первый, кого я хотела бы вам представить, является моей полной противоположностью во всех смыслах этого слова. – Девушка вела себя как заправский шоумен, создавая нужную напряженность в зале и поддерживая интерес публики. Представляю вам Эффри, стакха страха.
Из строя вышел невзрачный человек с серым оттенком кожи и просто посмотрел вокруг. Присутствующих охватила легкая паника. Каждый видел то, чего видеть явно не желал, кто-то старого врага, кто-то огромного паука, а у кого-то сработал элементарный инстинкт чувства опасности. Его выход подавил все возгласы восторга, вызванные появлением Джедаан, чего, собственно, и добивались устроители импровизированного шоу. Роль Эффри как раз и заключалась в том, чтоб эффектно оттенить стакха надежды и обратить взоры аудитории на происходящее действо, а не на прелестную девушку.