Ее модно стриженные короткие волосы, кажется, от ужаса стоят дыбом. Делаю попытку успокоить, заранее не особо веря в успех.
— Главное — не паниковать. Делать абсолютно ничего не нужно! Запомни раз и навсегда: ночью ты просто крепко спала. Ничего не видела и не слышала!
— Предлагаешь соврать Верховному Воину?! — В голосе юной шатеры звучит неподдельный ужас.
Меня разбирает псих. Я вообще не понимаю, как она умудрилась выжить в Руаре, если ни разу не врала наставникам? В Катаре Мэд точно бы и недели не продержалась.
— А у нас что, есть выбор? В конце концов, не мы с тобой заявились ночью в касту воинов и устроили там погром! И дыши глубже. Обычно помогает.
Загнанная в угол Мэдлин и правда начинает глубоко дышать, пытаясь взять себя в руки.
— Это все неправильно! Это все не по правилам! — нервно шепчет она.
Какие на фиг правила, когда речь идет о спасении собственной шкуры?! Нет! Мэд однозначно не знает законов и правил реальной жизни! Наивная, я-то думала, что это я тринадцать лет под силовым колпаком Катара прожила. Ан нет! Вот кто под настоящим колпаком всю жизнь проторчал!
— Да плевать я хотела на ваши дурацкие правила! Если от них нет толку! — огрызаюсь я, все же подходя к портрету и облокачиваясь на него.
Только несколько неуклюже. В результате пыльное покрывало, закрывающее картину, падает мне прямо на голову. Отчаянно чихая, барахтаясь, сбрасываю его на пол.
— Серые прислужницы здесь что, никогда не убираются? — ворчу я. — Хоть бы пыль стряхнули. Задохнуться же можно!
— Что ты наделала?! — Соседку охватывает новая волна паники. — Здесь нельзя ничего трогать!
— Ой, подумаешь, проблема, — беззаботно отмахиваюсь я. — Накинем полотно обратно. Делов-то…
Оглядываюсь в поисках стула или лестницы. Картины повешены довольно высоко, просто так до них не дотянуться. Наконец нахожу небольшую табуретку. Она подойдет. Тащу ее к картине, поднимаю голову и… обмираю.
Прямо на меня с портрета надменным взглядом взирает безумно красивая девушка в алом платье, в которой, признаться, не без труда, узнаю… собственную мать.
— Акраба, — выдыхаю я.
Уйдя из Катара, я думала, что никогда больше не увижу ее.
Мэд выхватывает у меня покрывало, встает на табуретку, торопливо завешивает портрет.
— Какая еще Акраба? Это Таисья. Некогда любимая шатера дэуса Карла.
Зашибись! Моя блудливая мамуля умудрилась крутить шашни и с этим лысым верзилой. Надеюсь, нам с Анигаем не его гены достались?
— Почему ее портрет висит здесь?
Заметно, что Мэдлин колеблется. Наверное, в другой ситуации она бы не ответила на мой вопрос, но сейчас, когда мы обе по самое «не хочу» в неприятностях, соседка решает нарушить еще одно правило Руара и… посплетничать.