Таежное дело (Леонов, Макеев) - страница 84

— Здесь довольно мило, — ответила она, а у самой сердце затрепетало. Новость и испугала ее, и обрадовала. Испугала тем, что, уходя все дальше от того места, где ее могли искать, она теряла последний шанс быть спасенной. А обрадовала, потому что в дороге могла подвернуться возможность сбежать. Или подать сигнал кому-то, кто бы мог ее спасти. Они ведь могут напороться на людей.

— Чему это ты улыбаешься? — вырвал ее из мира грез его настороженный голос.

— Я улыбалась? — спросила она первое, что пришло в голову. По опыту она знала, что в таких случаях лучше вылепить несусветную глупость или сказать правду, но ни в коем случае не молчать и уж тем более не мешкать с ответом. Это могло в один миг привести его в ярость, и тогда добра не жди.

— Точно тебе говорю, — успокаиваясь, повторил он. — Ты словно светилась изнутри.

— Не знаю, наверное, подумала о том, как приятно будет оказаться на солнце. Люблю солнце.

— Это вряд ли, — намазывая рыбный паштет на крекер и отправляя его себе в рот, проговорил он. — Мы пойдем ночью. Ты ведь не думаешь, что я поведу тебя в таком виде среди бела дня?

Она вся съежилась. В том, что от ее одежды остались лишь жалкие клочки, была не ее вина. Сказать об этом вслух она не могла, да и думать об этом не хотелось. Он выручил ее, расценив молчание по-своему:

— Переживаешь из-за шмоток? Брось, придет время, я тебе таких нарядов накуплю, царица позавидует. А к вечеру подыщу что-то более-менее приличное. Свитер или майку. Ну, и брюки, конечно. В том месте, о котором я тебе говорил, одежда тоже есть. А сейчас поешь, не то свалишься при первом же шаге.

Он начал запихивать крекеры ей в рот. И, как всегда, одной кормежкой дело не ограничилось… Потом она лежала с закрытыми глазами и вспоминала о том, какого цвета были обои в комнате матери. Как часто она брала свой альбом для рисования, усаживалась возле окна в ее спальне и рисовала то, что видела за окном? Сто раз? Двести? Может, и больше. А вот вспомнить узор на обоях почему-то никак не могла. Теперь вдруг вспомнила и произнесла вслух:

— Золотистые полоски с бело-розовыми вилюшками внутри.

Он решил, что она спятила. Первый тревожный звоночек, у ее «крыши» образовалась течь.

— Ты в порядке? — спросил он.

— А в центре ромбик и четыре точки. — Она не обратила внимания на его вопрос, что только укрепило его уверенность в том, что девушка свихнулась.

— Ладно, не расстраивайся. Хочешь пить? Нет? Тогда ладно. Только замолчи, поняла? Я не желаю слушать про твои точки и ромбики! — И он с силой ударил ее сперва по правой, а затем по левой щеке.