Я кивнул. Мы занимались сексом в кладовке так, будто делали это каждый день.
Наверное, странно, что все это я рассказываю вам. Я не знаю никого, кто стал бы с такими подробностями делиться с кем-то своим первым сексуальным опытом. Но мне это не кажется диким, если честно. Ну хорошо, это действительно дико, но, может, и не настолько, потому что мне, по крайней мере, не приходится ничего озвучивать. Я не уверен, что смог бы произнести вслух хоть слово из того, что сейчас написал. А когда это излагаешь на бумаге, все как будто отдаляется. Словно я могу вот так запросто смять эту бумажку перед тем, как кто-то успеет прочитать ее содержание. А когда слова вылетят у вас изо рта, вы ничего больше не сможете уже отредактировать. Слова выпущены наружу – и все.
Может быть, то, что я рассказываю это вам, доказывает, что я смогу жить нормальной жизнью?..
Доза 4 мг. Доза уменьшена.
3 апреля 2013 года
Когда была жива моя бабушка, она сама составляла мне корзину с угощениями на Пасху. Там непременно присутствовали кексы в виде заек и цыплят, которые мне никогда не нравились, а еще такие большие желейные бобы, которые не нравятся никому. Вдобавок она добавляла туда шоколадные яйца и кругляшки «Риз» с начинкой из арахисового масла. Их я съедал в утро Пасхи, пока мама еще не проснулась.
Когда бабушки не стало, мы больше не праздновали Пасху. Достаточно странно, что я являюсь единственным ребенком в итальянской семье, а теперь к тому же наша семья стала единственной итальянской семьей, которая никак не отмечает Пасху.
Однако в этом году мама насильно заставила нас пойти в церковь. Я подумал, что одна только мысль о ребенке-язычнике вдруг стала пугать ее. В лимбе, наверное, все вокруг окаймлено черепами некрещеных детей.
Пасхальное воскресенье – это то самое время, когда все считают себя стопроцентными католиками, даже если это и не так. Это единственный день в году, когда мы устраиваем друг для друга настоящее костюмированное представление. Люди ходят вокруг расфуфыренные и делают вид, будто абсолютно согласны со всем, что происходит в этот день. Наверное, раньше, когда разговаривали на латыни, это выглядело немного лучше.
Месса казалась длиннее обычной, и я чувствовал себя не очень комфортно, потому что пришлось стоять – мы ведь прибыли в церковь чуть позже, куда до нас уже притопала толпа, посещающая храм лишь по великим праздникам.
Кто-то уступил место маме, заметив, что она беременна, а вот нам с Полом пришлось простоять целый час, прислонившись к церковной стене. Перед проповедью я начал суетиться и переминаться с ноги на ногу и при этом старался не смотреть на витражи. Ребекка пристроилась сбоку от священника, на том месте, где обычно сидит дьякон. По каким-то причинам на этой мессе дьякон отсутствовал, и вся скамейка принадлежала только ей одной. Мы встретились с ней взглядами, и она улыбнулась.