– Что ты здесь делаешь? – спросил Калани. – И на этот раз не придумывай бредовые отговорки.
– Ладно. Я здесь потому, что твои сотрудники беспокоятся о тебе. Они мне позвонили.
Калани чуть не свалился с кресла. Он резко подался вперед и ухватился руками за стол.
– Ты шутишь, да?
– Не-а. По-видимому, ты носишься по коридорам как бешеный, рявкая приказы и критикуя работу всего персонала. Ты всех достал.
– Я понял, – прервал его Калани. – Я был несдержанным. – Он знал, что у него плохое настроение, но он не подозревал, что срывался на персонал. – Неужели тебе действительно позвонили и попросили приехать?
– На самом деле у меня попросили разрешения подсыпать тебе успокоительное в утренний кофе. И я решил, что мне лучше приехать.
Калани скрестил руки на груди:
– Я исправлюсь. У меня была тяжелая неделя.
Мано задумчиво кивнул, потом взял Калани за руку.
– Я так и думал. Ты снял кольцо, – заметил он.
Калани отдернул руку и посмотрел на безымянный палец. Он носил обручальное кольцо в течение месяца, но ему казалось, что оно по-прежнему на его пальце.
– Нет ни кольца, – сказал Калани, – ни брака, ни ребенка. Все кончено.
– Что случилось?
Калани вздохнул. На самом деле он не хотел говорить брату правду, но знал, что это неизбежно.
– Ты был прав насчет нас двоих. Мы притворялись. Мы должны были всех убедить, чтобы получить опеку над ребенком. Это было шоу. Сестра Ланы попала в реабилитационный центр, и у нас был единственный способ получить опекунство над ее племянницей. Теперь сестра Ланы закончила лечение и воссоединилась со своей дочерью. А Лана ушла от меня.
Мано слушал. У него было такое задумчивое лицо, что Калани задергался.
– То есть ты ее отпустил, – наконец произнес Мано.
– Нет. Она позвонила адвокату, начала бракоразводный процесс и уехала. – Это было правдой. Хотя оставалась крошечная деталь: Лана спросила Калани, любит ли он ее, и он спасовал.
– Странно, что женщина, так явно влюбленная в своего мужа, просто уехала от него. Это похоже на акт самосохранения. Что ты с ней сделал?
– Я ничего с ней не делал, – утверждал Калани. – Я соблюдал условия нашей договоренности. А она их нарушила.
– А каковы были условия? – спросил Мано.
– Мы должны были притворяться влюбленными на людях. Это делалось только ради ребенка.
– Так ты не спал с ней?
Калани показалось, будто он попал на допрос в испанскую инквизицию. Когда он узнает, кто позвонил его брату, он покажет этому человеку, что такое на самом деле сварливый руководитель.
– Да, я спал с ней.
– И не один раз? – спросил Мано.
Калани стиснул зубы: