– Никакого удовлетворения. Просто разочарование.
О боже, ну и парочка они. Но, конечно, не пара в обычном смысле.
– Ну, тогда… вы вдвойне защищены, да? Вы не безнадежный неудачник, а я уж точно не жестокая женщина.
– Совершенно верно.
– Но теперь я должна спросить: почему? Почему вас тянет к жестоким женщинам?
Он долго разглядывал свои руки.
– Я вырос в очень богатой семье. Вы ведь это знаете?
Так… понимание устанавливается.
– Всю вашу жизнь вам потворствовали – раболепствовали, как говорят, – из-за вашего богатства и положения. Поэтому жестокие женщины вас… взбадривают?
– Частично это так. То, что они мне не потворствуют, как вы выразились, всегда дает мне ощущение того, что им безразличны мое богатство и положение в обществе. Но это обманчивое впечатление… ширма. Я рано выучил этот урок.
Она знала, что Ксавьер развелся, его брак продлился всего два года. Его жена была жестокой?
Уинни чувствовала, как часто бьется у нее сердце.
– Я знаю нескольких очень жестоких женщин. Хотите, я познакомлю вас с ними, пока вы живете здесь, на Золотом Берегу?
– Нет, благодарю. – Он даже вздрогнул.
Уинни не могла объяснить себе, почему от его отказа ей стало легче дышать.
– А теперь расскажите мне о ваших фантазиях.
– А-а, это. – Уинни засмеялась. – У меня было тайное желание стать необузданной женщиной – роковой женщиной, которая атакует высоких, смуглых, темноволосых и страшно опасных мужчин.
– Опасных? – Он приподнял бровь.
– Не криминально-опасных. Но, знаете, таких вот бесшабашных, пиратов, повес.
– И что бы вы делали с этими… пиратами?
– Крутила бы легкомысленные романы, ударилась в разгул, а потом бросала их не оглянувшись.
Он развел руками:
– Тогда почему вы так не поступаете?
Она посерьезнела и заправила за уши волосы.
– Потому что, как бы я ни старалась, я всегда оказывалась загнанной в угол с каким-нибудь чересчур ранимым поэтом или художником, который ищет бесплатную постель, бесплатный обед и маму в придачу. Пришлось посмотреть в лицо жестокой правде, Ксавьер. Во мне нет ни капли роковой женщины. – Уинни пожала плечами. – Я, по сути, хорошая, приличная девочка. – И вздохнула.
– Разве это плохо?
– И вы еще спрашиваете? – А поскольку он уставился на нее, она добавила: – Вы когда-нибудь встречались с хорошими девочками?
Он нахмурился:
– Нет.
– И знаете почему?
– Я… – Он не договорил.
– Потому что они скучные! Потому что напоминают вам о вашей матери. А кто хочет ходить на свидания с собственной матерью? Никто. За исключением… – Она выразительно подняла брови.
– А-а… – Он кивнул. – За исключением этих ваших поэтов и художников?