Она что-нибудь придумает. И надеется, что этого не потребуется.
Через широкие окна они с Тиной следили за тем, как длинный белый лимузин двигается по подъездной дорожке мимо пальм и неслышно останавливается у дверей.
– Удачи нам, – прошептала Тина. – Я молюсь.
Уинни вышла из-за фигурной полированной конторки, сделанной из сосны под дуб, и обвела взглядом интерьер в духе Викторианской эпохи. Возможно, аксминстерский ковер поблек и видны трещины на штукатурке, но деревянная лестница сверкает полировкой, как и конторка ресепшен, а громадная ваза с гладиолусами смотрелась величественно на мраморной подставке. В зеркале в витиеватой раме отражалось залитое светом фойе.
Уинни повернулась к входу, когда высокий мужчина в безупречном костюме не спеша прошел в дверь, которую перед ним распахнул его шофер. Он остановился, поднял голову, прищурился и обвел взглядом фойе.
Уинни растерянно заморгала. Какой же он высокий! И огромный. Темные глаза пронзили ее пристальным взглядом. Как такому крупному мужчине удается двигаться с грацией пантеры?
Уинни подавила желание ослабить воротник блузки, заставила себя подойти к нему и приветливо улыбнуться. Ведь это новый владелец «Дома Эгги». Он заслужил прием, достойный королевской особы.
– Вы, должно быть, мистер Рамос?
Он протянул ей руку, а у нее зачастил пульс и ёкнуло сердце. Он – самая что ни на есть волнующая комбинация огня и льда. Несмотря на пугающую суровость глаз, жгучей средиземноморской сексуальности ему хватало в достатке.
– Называйте меня Ксавьер!
Слова прозвучали подобно выстрелу – отрывисто, кратко, – и больше походили на приказ, чем на просьбу. Но он ее босс и может приказывать в любой манере, а ей остается прикусить язык и сделать вид, что с радостью все выполнит.
– Я – Уинни Стивенс. Очень рада наконец познакомиться с вами лично.
Он наклонил голову, и солнечный луч упал на его иссиня-черные волосы – они блестели… как море ночью. Уинни никогда не видела таких черных волос. Они казались густыми и мягкими. У нее закололо кончики пальцев.
И глаза у него такие же черные, как волосы. А рука настолько горячая, что обжигает ладонь. Но взгляд темных глаз оставался холодным, губы едва заметно дрогнули в улыбке.
Его глаза скользили по ее лицу. У нее было ощущение, что каждый ее секрет вытащен на его суд. Ей стало жарко, и Уинни поняла, что ее ладонь все еще в его руке. Она поспешно отдернула руку.
– У вас очень приятный…
В этот момент ее внимание отвлек шофер, который втаскивал в дверь объемистые чемоданы. Следует ли ей подойти и помочь?