Вроде бы он не сделал ничего плохого? Хотя нет, сделал…
Эва-Мари остановилась у подножия лестницы у входа в офис братьев Харрингтон. Мейсон, глядя на нее сверху вниз, любовался отблесками солнца на ее темных волосах, спадающих на плечи.
– Мне сказали, где я могу тебя найти.
– Хм, и зачем я тебе понадобился? – спросил Мейсон нарочито развязно, пытаясь таким образом справиться с неожиданным волнением, нахлынувшим на него при звуке ее низкого, грудного, необычайно женственного голоса.
Кейн, заметив реакцию брата, насмешливо подмигнул ему.
Эву-Мари явно не испугала неприветливость Мейсона. Она протянула руку его брату:
– Вы, должно быть, Кейн?
Его предатель-брат пошел вниз по лестнице, чтобы пожать ей руку, затем взглянул на Мейсона через плечо:
– Мне пора. Увидимся вечером.
Какая подстава! Хотя Мейсон знал, что Кейн не убежал; брат просто оставил его в неловкой ситуации, которую он сам и создал. Шансы встретить Эву-Мари здесь были минимальные, хотя в этом городе было много хозяев конюшен.
Удостоверившись, что Кейн скрылся из вида, она обратилась к Мейсону:
– Могу я поговорить с тобой, пожалуйста? Рядом есть кафе.
Интуиция подсказала ему, что его собираются о чем-то просить, о какой-то услуге или об одолжении. Хайятты этого не заслужили. Долтон не проявил никакого милосердия, когда уволил отца Мейсона и внес в черный список, из-за чего того не брали на работу в другие конюшни этого штата. Его не заботило, что отец был единственным кормильцем двоих детей. Он хотел отомстить Мейсону за то, что тот посмел коснуться его дочери.
Мейсону не помешало бы это помнить, вне зависимости от того, насколько привлекательно выглядит взрослая Эва-Мари.
Кафе, расположенное в паре кварталов от офиса, имело литературную направленность и, судя по количеству посетителей, пользовалось популярностью. Вдоль стен кафе были выстроены книжные полки, на них были расставлены старые книги вперемешку с чайниками и кружками. Вокруг крепко сбитых деревянных столов стояли обтянутые кожей стулья с высокими спинками.
Мейсон взглянул на Эву-Мари и увидел, что она немного тревожно оглядывает толпу посетителей. С нескрываемой досадой он догадался, в чем дело. Оказывается, ничего не изменилось – она до сих пор стыдится показываться с ним на публике.
Пытаясь отогнать от себя обиды пятнадцатилетней давности, Мейсон небрежно бросил, направляясь к барной стойке:
– Займи столик. Я закажу кофе.
– О. – Эва-Мари взглянула в его сторону с робкой улыбкой. – Можно мне горячий яблочный сидр, пожалуйста?
Видимо, еще не время для кофе.