Джереми поцеловал ее в висок.
– Правильно. – Он пожал ей руку в знак поддержки. – Ты прекрасна, милая. Я просто не понимаю, почему ты думаешь, что с Мейсоном это не сработает. Любой мужчина был бы счастлив быть с тобой.
Эва-Мари покачала головой, смахивая слезы:
– Это не сработает. Слишком многое случилось в прошлом…
– Мне кажется, сейчас это сработает. Он в последнее время никем не увлечен, кроме тебя.
Она встретила его взгляд.
– Можешь ли ты представить, что мой отец будет вести меня по проходу в церкви, чтобы вручить меня Мейсону? Я не брошу родителей, которых все еще люблю.
Как и мать Мейсона. Правильным ли было рассориться с семьей ради любви? Жалела ли она о своем поступке? Эва-Мари знала, что родители будут вечно осуждать ее за этот выбор. Но они не смогут полностью порвать с ней. Они слишком зависят от нее.
Если бы не проблемы с родителями, сделала бы она другой выбор?
– Увидимся на вечеринке, – сказал Джереми перед уходом, посчитав, что они все обсудили.
Эва-Мари закусила губу, слушая, как Джереми уходит по коридору и спускается в подвал.
Она могла бы себя обманывать, что она идет туда, так как сама этого хочет, но в глубине души знала, что на самом деле хочет увидеть Мейсона и чтобы он увидел ее. Но у нее есть гордость. Если он проигнорирует ее, она не будет настаивать.
Она еще больше нервничала из-за того, что Мейсон не приехал на день раньше, как планировалось. Он должен был вернуться сегодня, но не сказал, когда именно, не позвонил. Возможно, все ее волнение было впустую.
Что ж, нужно перестать сомневаться и, наконец, пойти туда.
Так она и сделает. Эва-Мари знала, что заявиться на прием без пары да еще и с гордо поднятой головой будет чертовски трудно, но она должна это сделать.
В сознании Эвы-Мари вновь возник образ с хранилищем золотых слитков, и она решила, что не поделится ими с тем, кто не желает ничего добавить в это хранилище. Она будет сильной и независимой, будет работать и развивать свою карьеру. Потому что она достойна большего, чем куча золота, – она достойна уважения. И сегодня она его потребует.
В пятницу, около семи, Мейсон, спотыкаясь о порог от усталости, вошел в дом. Он должен был вернуться еще вчера, но дела не позволили. Несколько напряженных встреч в течение дня и долгая поездка окончательно его измотали. Но как бы он ни хотел забраться под уютное одеяло Эвы-Мари, ему нужно было появиться на вечеринке Лайзы.
Кейн не мог оставить бизнес, поэтому было особенно важно, чтобы Мейсон появился на этой вечеринке и познакомился с владельцами конюшен Кентукки. Семья Лайзы была известна и имела связи с местными заводчиками лошадей. Мейсону нужно было, чтобы его имя – и лицо тоже – все знали. Но сначала он хотел увидеть Эву-Мари. Что-то с ней было не так. Она была чем-то расстроена. Мейсон надеялся, что не из-за него. Он судил об этом по неуверенности в ее ответах и по тому, как отстраненно звучал ее голос.