– Ваши родители – здравомыслящие, успешные люди, – дипломатично проговорила я. Совершенно не собираюсь обсуждать своих работодателей с этим мальчишкой.
– А про наших бедных сироток вы тоже можете такое сказать? – хрюкнул Вадик. – Кстати, вы знаете, что они до сих пор иногда спят в одной постели?
– Что вы имеете в виду? – осторожно спросила я.
– Боятся темноты! – сверкнули в темноте белые зубы любящего брата. – То одна, то другая просыпается с воплем и бежит к сестренке в кровать. Обнимутся и спят, как пара младенцев. Не пойму, как они собирались замуж! Совершенно идиотская затея.
Интересно, что в этом вопросе Вадик солидарен с Павлом Станиславовичем. И почти в точности повторил его слова.
– Глупые, как пробки, что Лиза, что Тина. Избалованные до неприличия. Злобные сучки.
Тут я не выдержала:
– Вадим, за что вы так не любите своих сестер?
Пухлое лицо с редкой светлой бородкой задрожало, и ломкий от обиды голос пояснил:
– А за что мне их любить? Они украли у меня любовь моих родителей. Вечно все только с ними носились. «Ах, сиротки! Ох, бедняжки! Ах, пережить такое!» – передразнил Вадик. – А я, между прочим, тоже там был и все видел. И мне было четырнадцать, немного больше, чем этим кретинкам. Но обо мне почему-то никто не беспокоился.
– Но сейчас вы уже взрослый человек, – как могла мягко, произнесла я. – Давно пора простить детские обиды и жить дальше.
– Так они мне не дают, – возмущенно вскричал Вадим. – Слышали, как дразнятся?
Да пожалуй, мальчик прав. В этой семье нормальным не назовешь никого. Порывистый и легкомысленный Аркадий, его властная и вздорная жена, их сын, лелеющий детские обиды, а уж близнецы, пожалуй, тоже далеки от нормы, особенно та, что младше на семь минут, Валентина.
– О, вот вам живой пример! Полюбуйтесь! – радостно воскликнул Вадик.
Я обернулась и замерла на месте. Руки у меня похолодели. В горле мгновенно пересохло.
По крыше трехэтажного дома скользила девичья фигура в белой пижаме. Высота здесь была приличной – если упадет на плиты двора, костей не соберешь. Что понадобилось одной из сестер на крыше посреди ночи?!
За спиной еще не стих довольный смех Вадика, а я уже бежала к дому. Что, если девушка собирается прыгнуть с крыши? Успею ли я ее остановить?
Я подбежала к стене дома, подпрыгнула, подтянулась – и вот уже карабкаюсь по пожарной лестнице. Есть у меня одна особенность, которая часто выручает в трудных ситуациях – я не привыкла раздумывать, а сразу начинаю действовать.
Не прошло и трех минут, а я уже была наверху. Девушка успела довольно далеко пройти по гребню крыши. Черепица под ногами была скользкой. Я смерила взглядом расстояние, которое мне предстояло преодолеть, и быстро скинула ботинки. Теперь острый гребень резал ступни, но я не боялась сорваться. С чувством равновесия у меня все в порядке, и высоты я никогда не боялась. Стараясь ступать осторожно, я настигла беглянку.