В общем, Дмитрий Юрьевич предсказуемо проглотил мою наживку.
– Поднимайтесь, – коротко произнес мужчина и прервал связь. Я дала ему несколько минут, чтобы Ващенко успел предупредить охрану. Сладко улыбаясь, я прошла через стеклянно-металлический шлюз. В этот раз я была без оружия, так что претензий ко мне у мальчиков быть не могло. На лифте я поднялась в уже знакомый офис, дружески кивнула Костику, сидевшему за компьютером, – секретарь потрясенно уставился на меня и проводил долгим взглядом – и вошла в кабинет.
К чести акул тарасовского бизнеса, они все же соблюдали какие-то приличия. Ни один не посмел расположиться в кресле босса, который столько лет занимал Аркадий Горенштейн, а до того – его брат.
Бизнесмены расположились в креслах у окна, на стеклянном столике между ними были разложены какие-то бумаги, явно не предназначенные для посторонних глаз. Едва я появилась на пороге, Базарчук сгреб бумаги и запихал в сейф, расположенный в стене кабинета. Я сделала вид, что не заметила. Мне было плевать на их деловые тайны, интересовало меня только одно – жизнь и безопасность моих подопечных, бедных богатых сироток Горенштейн.
Обе акулы бизнеса уставились на меня – Базарчук подозрительно, а Ващенко с легким восхищением.
– Охотникова, ну конечно! – воскликнул муж Леночки и даже легонько хлопнул себя по лбу ладонью. – А я все голову ломаю, кто такая Охотникова? Думал, вы из антимонопольного комитета.
– Здравствуйте, Дмитрий Юрьевич, – кивнула я и обернулась к Базарчуку: – Добрый день, Илья Иванович.
Похожий на носорога мужчина поджал губы и отвернулся.
Причина, по которой я рискнула побеспокоить таких влиятельных людей (и нажить в их лице парочку могущественных врагов в случае неудачи), была спрятана в словах, которые произнес при мне Шкарпетка – Павел Горенштейн. «Для деловых партнеров семьи была выгодна смерть Бориса – мой брат был желчным, властным, авторитарным и очень несговорчивым человеком. Я любил Бориса, но поверьте, то, что я говорю, истинная правда. Для господ типа Ващенко или Базарчука куда проще вести дела с Аркашей».
А что, если Павел Станиславович прав? Что, если эти акулы местного бизнеса причастны к гибели Бориса Горенштейна? Может быть, они и Аркадия устранили? Анна тоже говорила много интересного, что наводит на подозрения. Например, вот такое: «Аркадий был занят серьезным проектом, связанным с застройкой. Мало ли, кому могло не понравиться то, что он купил кусок земли в центре города и собирался строить там деловой центр. Мы никогда раньше не занимались строительством…»