– Я бы тоже купил, – жестко произнес Ващенко. – Но сейчас мы не об этом. Так что там с Валентиной?
Что ж, следовало признать, что оба бизнесмена были вполне искренними со мной. Я им верила. Значит, эту версию – о причастности деловых партнеров – можно отбросить.
– Илья, ты не знаешь, почему мы были так откровенны с этой милой, но малознакомой девушкой? – усмехнулся Ващенко.
– Лишнего мы наговорили порядочно, – задумчиво протянул Базарчук, искоса поглядывая на меня. – Но больно девка красивая. Это она нас специально раззадорила, разозлила, а мы ей все выложили, что она хотела знать. Умная, а? Где ты там, девонька, училась? В каком-то элитном учебном заведении, что кадры для конторы поставляет?
Я подняла руки, демонстрируя открытые ладони жестом примирения.
– Прошу прощения за отнятое время и беспокойство. Но я должна была проверить. Должна была убедиться, что вы…
– Что мы непричастны, – хмыкнул Ващенко.
– Еще раз извините.
– А что бы вы сделали, Евгения, если бы это оказалось наших рук дело? – с искренним интересом спросил Базарчук.
– Не знаю. – Я пожала плечами. – Стратегическое планирование – не мой конек. Я привыкла действовать, а не анализировать.
– В одном я точно уверен, – хохотнул Ващенко, – мало бы нам с тобой, Илюша, не показалось…
Особняк на Покровке я покинула в приподнятом настроении. Да, ничего нового о судьбе и местонахождении Тины я не узнала. Зато радовало другое – я убедилась, что господ Базарчука и Ващенко можно скинуть со счетов. Они не причинят зла близнецам Горенштейн. Причем куда больше, чем совместные дела, которые они вели с Аркадием, этих лишенных сентиментальности людей держит обещание, данное шесть лет назад погибшему Борису Станиславовичу, отцу девочек.
Господа бизнесмены даже предложили мне помощь, от которой я благоразумно отказалась. Быть в долгу у этих акул мне не хотелось.
Я припарковала «Фольксваген» у знакомого кафе. Мне нужно было заправиться кофеином и немного подумать. А главное, дождаться звонка от Коваля. Сергей Михайлович в прошлом, на минуточку, следователь военной прокуратуры. Вопросы задавать он умеет, и если Данила Шамраев что-то знает, Коваль из него вытащит информацию. Не буду мешать – телефонный звонок в неподходящий момент способен нарушить хрупкое взаимопонимание между собеседниками.
Я заказала чашку крепкого кофе. Как только я допила последний глоток, зазвонил мой мобильный. На дисплее высветился номер Сергея.
– Слушаю тебя очень внимательно, – сказала я, не тратя время на лишние слова.
– Похоже, он ничего не знает, – голос моего друга звучал устало, – иначе давно бы выложил. Мужик чувствует себя виноватым, что недосмотрел за племянником. Кается, готов сотрудничать. Честно сказать, вообще на все готов, лишь бы сохранить свое теплое место – хозяева платят ему более чем прилично, а за последние шесть лет ничего серьезного в Семирадово не случалось – до этой взорванной яхты.