Итак, в какой-то момент внутренний образ в голове льва совпадает с наличной целью, блуждающей по саванне. Лев понимает, что перед ним то, что нужно, и бросается на свою добычу.
Но откуда животное берёт в своей голове эти цели? Как они в ней изначально возникают?
Ответ прост:
• это или инстинктивные программы (то есть соответствующие цели запрограммированы у животного генетически),
• или же это результат предварительного обучения (каждого малолетнего хищника в саванне родители учат охоте — идентифицировать добычу, выслеживать и загонять скоренько на тот свет).
Но давайте задумаемся над этим словом — «идентифицировать»: каким образом в нашей голове формируется тот внутренний образ, с которым мы потом будем сравнивать объекты реального мира, чтобы одно с другим совпало, и мы поняли, что пора приступать к делу?
Ни для кого не секрет, что мы постоянно создаём внутри своей головы некие «желанные цели». И, казалось бы, если следовать логике акцептора результата действия, это хорошо и правильно.
Если человек не мечтает, то как в его голове возникнут те образы, которые нужны, чтобы он мог идентифицировать (найти, выделить, определить) соответствующие цели в окружающей его действительности?
Но, как я уже сказал, наши цели, в отличие от целей хищника, не бегают по полям и лугам. Наши цели — то, о чём мы мечтаем, — имеют совершенно другую природу.
Человек, который собирается стать музыкантом, например, не хочет просто научиться исполнять музыку или петь песни. Он хочет получить определённое ощущение сверх самого этого действия. Например, не просто спеть, а спеть так, чтобы публика на стадионе бесновалась от восторга.
То есть его подлинная цель не пение само по себе. В противном случае никаких проблем бы, я думаю, у желающих петь не возникло — горлопанили бы себе на каждом углу, и голова не боли.
Но нет, и петь хотят, и переживают из-за чего-то. Что же является здесь подлинной целью? Действительная цель глубже — получить некую специфическую реакцию со стороны окружающих: восторги, восхищение, «культурный шок» и т. д.
Вряд ли стоит этому удивляться: эта цель мотивирует нас как раз благодаря тому самому социальному, иерархическому инстинкту. Это он готовит, толкает и образует, так сказать, это наше стремление к популярности и успеху.
Что ж, пока всё вроде бы логично, а потому самое время заметить подвох. Если хорошо задуматься, то получается, что в нашем примере реальной целью для человека оказывается не пение как таковое, не собственное ощущение от собственного пения, а ощущение от ощущения других людей, которые его пением наслаждаются.