— Ни с кого. Я его сама из головы придумала, — гордо ответила Сашка. — Он как будто брат мне. Младший брат.
— Ах, бра-а-ат? Брата, значит, хочешь? Ну, смотри, потом не жалуйся! — мама снова затормошила Сашку, уже икающую от смеха.
Папа стоял в дверях и тоже смеялся.
* * *
Они переехали точно по графику. В тот день, который был закрашен красным, в пятницу вечером, в то время, когда надо было начинать готовить ужин, пришла машина. На нее крепкие мужики в чистых серых комбинезонах с оранжевыми вставками и черных хромовых ботинках быстро и умело упаковали и забросили Женькины книжки, потом выгрузили из встроенной мебели боксы с одеждой и унесли вниз. Вроде, ничего почти не изменилось в квартире, но стало сразу как-то гулко и пусто. Машина ушла, а Марк сдал ключи консьержу и пошел с Женькой в новый дом.
Их новый дом оказался в старых домах. Так вот вышло. Ну, не успевают строить, объяснял дорогой Марк сыну. Нас много, тех, кому хочется в новом доме жить. А тут все же посвежее, чем прежний. И зато на месте старого теперь точно построят башню. И может быть, в следующий раз как раз туда и заселимся. Стройка идет по плану, который не на год, а на пятилетку, а то и на перспективу большую расписан.
Квартира была такая же. Один в один почти. Ну, чуть поновее только. И техника тоже посвежее. Кухня побольше. Или такая же, что ли? Стол уже накрыт, еда готова. Картошка с мясом по-домашнему в горшочках. Такое могло долго стоять, ожидая их прихода.
Марк вставил карточку в приемное отверстие, призывно переливающееся зеленым светом. На большом экране сразу все и высветилось. Вот школа для Женьки. Рядом совсем — через дорогу. Его класс. Этаж. Как зовут директора.
Вот работа для Марка. Управа настаивала, чтобы он пошел в связь. В этом квартале, по крайней мере, им нужны были связисты. Ну, он уже работал на связи, не впервой…
В понедельник они отправились в свои новые коллективы.
На работе Марк лежал в кресле со шлемом связи на голове.
Работа связиста на первый взгляд очень легкая: лежи себе, да слушай. Вот только контрольное слово каждый раз было новое. Надо было вслушиваться во все разговоры и шумы и вылавливать это слово. Но Марку никогда не везло. Вот пару лет назад его сосед услышал «ночь» и получил бонус. А Марку не удавалось услышать контрольное слово ни разу.
Эта работа была даже труднее прежней, потому что приходилось постоянно напрягать слух. Когда во что-то начинаешь вслушиваться, звук усиливается, потом очищается, но если ничего интересного, то опять постепенно затухает, а ты ищешь другой разговор, другие шумы, приближаешь их, как будто рассматриваешь и снова отбрасываешь. Устаешь за день.