Но нет ничего сильнее женской интуиции. Всему приходит конец. Прошлое никогда не отпускает. Наше общее прошлое и все, что стоит и будет стоять между нами. Ко мне оно пришло после самого невероятного вечера, после того, как мне казалось, что я сойду с ума от счастья. Потому что Рино приехал ко мне на несколько часов, а когда снова уехал я рассматривала в тусклом свете ночника его очередной подарок…тот, о котором мечтала много лет назад. Тот, который должен был быть на мне еще тогда…как символ моей принадлежности ему.
На мой сотовый пришла смс…
«Ты счастлива? В тот момент, когда твоя мать и твой муж подыхают в подвалах этого дома, ты счастлива? Ты позволишь ему убивать их?»
Я судорожно сглотнула, осмотрелась по сторонам. Сжала сотовый дрожащей рукой. По телу пополз лед и сердце снова сковало щупальцами отчаяния. Все это время Рино держал в плену мою мать и даже не сказал мне об этом. Как я могла поверить, что смогу что — то изменить? Он и не думал останавливаться в своей жажде мести. И я так же поняла от кого это послание…Отец нашел меня.
В следующей смске мне прислали время и место встречи. Я долго смотрела на дисплей сотового, и внутри поднималась та самая волна предчувствия, тошнотворная, обволакивающая. Ощущение необратимости и понимание того, что сейчас меня начнут рвать на части. Я была уверена, что, прежде, чем написать мне, отец взвесил все, убедился в том, какие отношения у нас с Рино, и только тогда вышел на связь, когда понял, что это безопасно. Только вот уверенности в том, что сама хочу этой встречи, уже не было. Все изменилось. Я сделала свой выбор осознанно, и прекрасно понимала, что теперь мы с Альбертом по разные стороны баррикад. Пусть лучше бежит от Рино так далеко, чтобы тот его не нашел, иначе я ничем не смогу помочь. Ничем. Но вместо этого отец вел какую — то свою игру, и я понимала, что он не преминет меня в ней использовать. Никаких иллюзий насчет Альберта у меня не было. Его политические амбиции и методы достижения целей мне были хорошо известны, как и все грязные делишки, которыми он занимался, как и красный порошок, который усовершенствовался в его лабораториях. Отец пойдет по головам ради своих интересов, и по моей голове тоже, если понадобится. Только я не предполагала, насколько.
Мы встретились. За чертой Асфентуса, в лесу, на той самой дороге, которой нет ни на одной карте, которая так тщательно охранялась ищейками и Нейтралами.
Я оставила машину возле оперного театра, прошла через здание и вышла с черного хода, где меня ждала другая машина. Отец все предусмотрел. Но более всего меня поразило то, что он знал, где и в котором часу я буду находится, чтобы продумать нашу встречу без последствий для себя. Это означало одно — в нашем доме, в окружении Рино, у отца был свой осведомитель, который следил за каждым моим, даже нашим шагом… А еще это означало то, что отец не искал меня. Он с самого начала знал, где я, и оставил меня здесь, не попытался даже договориться с Рино ни на счет своей дочери, ни на счет моей матери и Армана. Если только про Дороти не солгал мне. Его водитель вывез меня за пределы Асфентуса и нас пропустили на КПП без досмотра, то есть, там уже все было куплено. За это время…с Рино я поняла, что нет никого в этом проклятом мире бессмертных, кто мог бы так заботится обо мне. Какая ирония. Самый жуткий вампир с животными инстинктами оказался способен дать мне то, чего я не видела от тех, с кем провела всю свою жизнь. Да, это была маниакальная забота…но меня разрывало от осознания, насколько он может быть нежен со мной, насколько может отдавать всего себя.