* * *
Снова упоминание об этом её ублюдке. И тут ярость срывается с цепи, распаляя внутренности словно лава, вызывая желание обхватить рукой тонкую шею и сломать простым нажатием пальцев.
— Этого подонка уже ничто не спасёт, Виктория… — у меня к нему свои счёты, девочка. Тварь заплатит мне за каждую ночь, в которой ты раздвигала перед ним ноги. — И потом, только не говори, что тебя интересует судьба твоего мужа — рогоносца. Это даже не смешно, Викки
* * *
— В таком случае нам не о чем договариваться, Рино.
Я отвернулась от него, чувствуя, как меня начинает лихорадить. Я могла бы его просить и умолять, но это именно то, что он ждет, то, чего жаждет. И не факт, что после этого сжалится над матерью и Арманом. Скорее всего, поиздевавшись вдоволь надо мной, он все равно вынесет им приговор. Я не доставлю ему такого удовольствия. Вообще никакого. Кроме моей смерти, если его это обрадует.
* * *
Ярость проникла в сознание и выплеснулась наружу, отравляя все намерения быть с ней хладнокровным.
Схватил Викки за руку и дёрнул вверх, намеренно причиняя боль, улыбнувшись, когда послышался хруст костей. Наверняка, вывихнул ей руку. Девчонка вскрикнула, глаза мгновенно наполнились слезами.
А я… Я почувствовал послевкусие короткого, но, всё же, триумфа. Да, чёрт возьми, я получил хоть и небольшое, но удовольствие от её боли.
Прошипел ей в губы:
— Никогда не смей мне дерзить, дрянь… — встряхнул её. — Запомни раз и навсегда, Викки. Игра идёт по моим правилам… — сжал локоть, засмеявшись, когда она застонала от боли. — Тебе остаётся лишь молча следовать им.
Оттолкнул её на кровать и, резко раздвинув её ноги, встал между ними.
— Если я захочу, я оттрахаю тебя прямо сейчас. Если захочу, я отстегаю тебя кнутом, Викки. Ты здесь никто. И не стоит играть в гордость! — грубо сжал полушарие груди. — У тебя есть возможность облегчить своё пребывание здесь. Мой совет, девочка, — я схватил её за подбородок, вглядываясь в потемневшие от ненависти, смешанной с болью, глаза, — воспользуйся ею.
* * *
Рино дернул меня за руку, и я почувствовала, как заболели кости. Их ломило от распада тканей и нехватки крови. Поморщилась, на глаза навернулись слезы, а от блеска триумфа в его расширенных зрачках заболело и сердце.
Он толкнул меня на кровать, и я беспомощно упала на спину, тело предательски отказывалось мне подчиняться.
Рино навис надо мной. Страшный, не скрывающий своей сущности, монстр. Монстр, которого я когда — то боготворила и любила любым. Каждую вену на его лице, каждый шрам на его теле. Разные глаза. Его жесткие волосы, его запах, низкий голос. Одержимо любила в нем все. А он… он использовал эту любовь.