— Ты подготовил целую речь. Может, перейдешь к делу и прямо скажешь, чего хочешь?
— Я хочу тебя.
Дилан нежно погладил ее по руке, отмечая, что Миа не похожа ни на кого. Он, конечно, безумно хотел ее… но было что-то еще, что-то более значимое… С ней было связано его прошлое. Именно благодаря Миа он стал тем, кем стал.
Она села, скрестив по-турецки ноги, и уставилась на него:
— Ты разочаруешься. Я вовсе не профессионал в этом деле. Я имею в виду секс.
Им стало очень весело.
— Не хочу выглядеть самоуверенным, но тебе, наверное, попадались не те мужчины.
— Не тот. Был только один.
— Ах, ну да. Профессор. Может, у меня нет таких мозгов, как у него, но уж в этом деле я знаю каждую тропку.
Ему не следовало намекать на других женщин, даже таким туманным образом. Миа поморщилась.
— Мы когда-то были друзьями, — продолжал он. — Я надеюсь, мы и сейчас друзья. Но то, что я испытываю к повзрослевшей Миа, — совершенно новое для меня чувство.
Прямо-таки академический подход к сексу. Обычно Дилану не требовалось особых условий, кроме напитков и приглушенного освещения, ну и, разумеется, присутствия заинтересованной в нем женщины. Но по какой-то непонятной причине ему было важно, чтобы Миа поняла: он не находится во власти элементарных инстинктов.
Подождав немного, чтобы оставить ей возможность отступить, Дилан осторожно обнял Миа за шею, провел рукой по спутанным волосам и притянул ее к себе. Все женщины в этот момент обычно закрывали глаза, но Миа завороженно смотрела на него.
Дилан заволновался.
— Ты меня слегка смущаешь, — признался он.
— Почему? — Вблизи он видел, какие густые у нее ресницы.
— Мне порой кажется, что ты меня изучаешь.
— С чего бы мне этим заниматься? — спросила Миа.
— Прежде я не встречал гениев. Не понимаю, что творится у тебя в голове.
Она вздернула подбородок:
— Я такая же, как любая женщина. У меня такое же тело, эмоции, желания и нужды.
— Прости.
— Забудь все, что тебе известно обо мне. Представь, что ты подцепил меня в баре — не в «Серебряном долларе», а в каком-нибудь другом. Мы пофлиртовали друг с другом и теперь умираем от желания оказаться вместе в постели.
До Дилана наконец дошло, чего добивается Миа. Ей нужно почувствовать себя обычной женщиной. А он, скрывая свое желание, причинял ей боль, хотя всего лишь хотел защитить.
Не сомневаясь, что поступает правильно, он снял с нее майку. Миа послушно подняла руки. Его прерывистое дыхание казалось оглушительно громким в полной тишине.
— Боже, ты прекрасна, — прошептал Дилан.
Белоснежная кожа, нежные изгибы тела — одним словом, мечта скульптора. Только Миа была не мраморной, а теплой и живой. Глядя ей в глаза, он обхватил ладонями ее груди, наслаждаясь их тяжестью и пышностью.