— Прекратите сопротивление! — закричал со стены Павел. — Мы не причиним вам вреда!
Часть горожан сложила оружие и разошлась в стороны, освобождая вход в город. Мечники-гвардейцы восстановили строй, готовясь к нападению. Впереди осталась только небольшая группа, перегородившая улицу, закрытая щитами и выставленными вперед копьями. Позади строя стоял высокий старик, один из членов совета. Он заметил Павла и прокричал:
— Прекратите нападение, вернитесь в мастерские и ждите наш отряд! Только тогда мы окажем вам снисхождение!
— Это безнадежно, — проговорил Павел. — Арбалетчики, открыть огонь!
Стайка металлических болтов сорвалась со стены и ринулась вниз, на строй копейщиков. Болты застревали в толстых деревянных, обшитых железом щитах, но легко пробивали шлемы. Арбалетчики, оставшиеся внизу, уже занимали крыши соседних домов, с ходу обстреливая фалангу. Строй копейщиков рассыпался, и люди побежали.
— Отставить огонь! — крикнул Павел. — Вперед, к театру!
Мечники бросились в погоню. Следом устремились арбалетчики. Со стороны городской башни, прикрывавшей проход к мастерским, раздался рев победивших бойцов, прорвавшихся в город. Караул башни счел более разумным поддержать победителей, нежели испытать их наступательные способности на себе. Бой в узком промежутке между стенами и двумя запирающими проход башнями закончился. Павел даже не стал посылать туда гонца, оставшиеся в живых бойцы должны были прорываться к театру самостоятельно, согласно первоначальному плану. Город, обычно наполненный пусть и немногочисленным, но всегда куда-то спешащим населением, казался вымершим. Горожане, не желающие попасть под удар с чьей-либо стороны, позапирались в домах. Павлу это было только на руку, убивать мирных горожан не входило в его планы, а на улицах оставались только враги.
Гвардия бежала по улице, в одном месте сметя немногочисленный заслон. Впереди, посредине большой площади стояло полукруглое здание театра. Около здания уже выстраивались цепи сторонников совета. Гвардия выскочила на площадь, на ходу разворачиваясь в фронтальный строй. Со стороны театра раздался выстрел, и пуля сбила шлем с головы Павла, он упал, но тут же вскочил на ноги:
— Снайпер! Всем в укрытие! Площадь оцепить, перекрыть все выходы! Не высовываться! Арбалетчики — на крыши!
Бойцы рассыпались по прилегающим к площади улицам. Павел залег за углом дома. От театра раздался еще один выстрел, но было неясно, в кого стрелял снайпер. Рядом с Павлом пристроился один из десятников.
— Надо было сразу атаковать! Мы бы добежали до театра, и там было бы поздно стрелять! — крикнул он. — Ну потеряли бы пару человек…