— Ой, — натолкнулась взглядом на большое зеркало, расположившееся в самом центре стены. — Какая гадость, — вырвалось у меня при взгляде на свое отражение. Огромная темная воздушная субстанция взирала на меня с недовольным видом из недр гладкого стекла. Недовольство сменилось брезгливостью. Всегда не любила теневое состояние, но это единственное, что досталось мне от моего проклятого дара, пусть незначительная способность, присущая любой тени, но все же лучше, чем ничего. Спустя секунду, перед зеркалом стояла взъерошенная девушка и взирала на мир своими лучистыми черными глазами. Ну, как на мир? Это, конечно, громко сказано.
Я осмотрелась.
— Чудесная комната, — произнесла вслух оглядываясь.
Помещение и в правду было великолепно. Огромное панорамное окно являлось главным украшением данного места. Узорчатые ставни обрамляли сей архитектурный шедевр, подчеркивая его необъятные габариты. Дополнением к этому служила массивная кровать, расположившаяся в самом центре аккурат напротив зеркала, и, следовательно, места в данный момент, в котором находилось мое окончательно сформировавшееся тело. Комната казалась светлой и просторной, а запах елок и кипариса явственно витал в воздухе. Это место напомнило мне комнату в родительском доме, всколыхнув давно забытые воспоминания.
Тело покрылось испариной, а пол покачнулся и грозился исчезнуть из-под в миг отяжелевших ног. Да, психологическая нестабильность в действии. Пока еще в состоянии передвигаться я шагнула к кровати и попыталась из последних сил зацепиться за гладкий шелк покрывала. Мутные картинки стремительно пронеслись перед глазами. Обессиленное тело рухнуло, не ощутив преграды. Тик-так громко пробили часы…
* * *
— У тебя больше нет имени, — прозвучал незнакомый голос. — Ты больше не принадлежишь себе, девочка.
— Да, господин, — спокойный и размеренный ответ.
— Показатель силы? Стабильность?
— Сильнейшая тень, необычайно стабильна, — противный голос и тихое обращение ко мне, — свободна.
Тело непроизвольно переходит в теневую форму и подобно тоненькому ручейку устремляется на свободу. Долгое монотонное скольжение, затуманенный взор, размытое окружающее пространство и тихое родное:
— Таная, я здесь.
Молниеносно преображаюсь. И совершенно счастливая и довольная устремляюсь в сторону небольшого раскидистого дерева. Улыбка озаряет мое лицо. Я, кажется, счастлива. Громко и выразительно кричу:
— Ласка. Я сильнейшая. В свои двенадцать я полностью стабильна, — радость рвется на свободу с немыслимой скоростью. От восторга захватывает дух. Тело, дергаясь в подобии танца, преображается в теневую форму. Успеваю крикнуть: