Линкольн в бардо (Сондерс) - страница 35

Одно могу сказать про Эдди-мл. и Мэри Мэг. Они всегда сами вытирали себе ж***.

              эдди бэрон


И у нас не было сортира.

              бетси бэрон


Просто с** где хочешь.

              эдди бэрон


Почему они никогда к нам не приходят? Вот что я хочу знать. Мы уже сколько здесь? До х** времени. А они ни разу…

              бетси бэрон


В ж*** их! Эти ё****ы неблагодарные змеи не имеют никакого трекля**** права винить нас ни в какой их х****, пока они не побывают в нашей ё***** шкуре, а ни один из этих маленьких г******в не побывал и минуты в нашей ё***** шкуре.

              эдди бэрон


Хватит, сказал преподобный.

              ханс воллман


Это были Бэроны.

              роджер бэвинс III


Пьяные и бесчувственные, они валялись на дороге, их переехала та же телега, и их оставили оправляться от повреждений в необозначенной позорной общей хворь-яме за вот этой самой вселяющей ужас металлической оградой. Единственные там белые люди, брошенные туда с несколькими представителями черной расы, ни одного из них, светлого или темного, не положили в хворь-ларь, чтобы они могли должным образом в нем выздороветь.

              ханс воллман


Это было не comme il faut, что Бэроны намеревались поговорить с мальчиком.

              преподобный эверли томас


Или что они были по эту сторону ограды.

              ханс воллман


И дело не в богатстве.

              преподобный эверли томас


Я не был богат.

              ханс воллман


Дело в манерах. Дело, скажем, в умении быть «богатым духом».

              преподобный эверли томас


Но Бэроны приходят и уходят, как им вздумается. Ограда им не помеха.

              ханс воллман


И в том предыдущем месте их ничто не сдерживало.

              преподобный эверли томас


Ха.

              роджер бевинс iii


Ха-ха.

              ханс воллман


За Бэронами, быстро сменяя друг друга, прошли мистер Бантинг («У меня определенно нет ничего такого, чего я бы мог стыдиться»), мистер Элленби («Я пришел в этот горот здесь с семью долларами, зашытыми в мои штаны, и не намерен никуда уходить, пока мне скажут, где мои доллары, черт раздери») и миссис Правильная Фессбитт («Я прошу, чтобы в течение одного последнего Часа эта ужасная боль не мучила меня, тогда я смогу Проститься с Моими Близкими в более Благостном духе»), которая потихоньку пробилась к двери, сложившись все в ту же невероятную позу эмбриона, в которой провела последний год, будучи прикована к постели в том предыдущем месте.

              роджер бевинс iii


Десятки других в возбуждении ждали возможности поговорить с парнишкой, обуянные новой надеждой.