Источник:
«Жизнь Линкольна».
Уильям Х. Херндон
и Джесси У. Уэйк.
Он всегда говорил «[Я] рад, что мои дети свободны – счастливы и не ограничены родительской тиранией. Любовь – это цепь, которой ребенка привязывают к родителям».
Источник:
«Информаторы Херндона».
Под редакцией Дугласа Л. Уилсона
и Родни О. Дэвиса.
Свидетельство Мэри Линкольн.
Дети бросали книги… Пустые ведра с пеплом… угольный пепел… чернильницу… бумаги… золотые перья… письма и проч. и проч. в кучу и плясали на ней. Линкольн ничего не говорил, он совершенно не замечал или вообще был слеп к недостаткам детей. Если бы они на***** в шляпу Линкольна и натерли дерьмом его ботинки, он бы рассмеялся и решил, что это ловко сделано.
Источник:
«Херндон о Линкольне: письма».
Под редакцией Дугласа Л. Уилсона
и Родни О. Дэвиса.
Письмо Джесси К. Уэйку.
Они могли пронестись мимо него по каким-нибудь своим делам, а он даже не отрывался от работы. Потому что Линкольн (забудем обо всей последующей агиографии) был человеком честолюбивым… чуть ли не маниакально честолюбивым.
Источник:
«Они знали его».
Под редакцией Леоноры Морхаус.
Свидетельство Теодора Бласгена.
[Любой] человек, который думает, что Линкольн сидел и смиренно ждал, когда люди призовут его, имеет весьма ошибочное представление о Линкольне. Он всегда рассчитывал, всегда планировал. Его амбиции были маленьким моторчиком, не знавшим покоя.
Источник:
«Внутренний мир
Авраама Линкольна».
Майкл Берлингейм. Свидетельство
Уильяма М. Херндона.
Человек вроде меня, который давно принял решение забыть обо всех мирских страстях ради более скромных радостей дома и семьи и принять как следствие этого решения менее яркую общественную жизнь, может только представлять черные тучи, которые собирались над головой того, кто задумывался о том, что могло бы произойти, если бы все его внимание было соответствующим образом сосредоточено на делах домашних.
Источник:
«Мудрые слова и избранные письма
от Дедушки».
(Неопубликованная рукопись
под редакцией Саймона Гранда,
используется с разрешения.) Норман Дж. Гранд.
Когда умирает ребенок, то муки родительские могут не знать конца. Когда мы любим и объект нашей любви маленький, слабый, беззащитный, который в нас и только в нас видел защиту; и когда таковая защита по какой-то причине не сработала, какое утешение (какое оправдание, какое извинение) мы можем придумать для себя?