. Со смертью Стрейчи и Кэррингтон преходящесть Биддсдена стала очевидной.
И Юнити тоже воспринимала это место как зачарованный замок, раскрывший в ней талант к счастью. Бетжемен, неизменно именовавший ее «Юнити Валькирией», запомнил ее как похожую на Пэм (и с такими же митфордианскими словечками), но более жизнерадостную. Она любила компанейские игры вроде «Замри» (тогда это называлось «Бабушка идет»). Бетжемену запомнилось, как они изображали статуи на лужайке возле Хэм-Спрея. В ту пору Юнити была одержима кинозвездами и могла смотреть кинопрограмму в «Эмпайре» на Лестер-сквер по два-три раза подряд. «Юнити Валькирия была очень остроумной, — утверждает Бетжемен, не смущаясь своей симпатии к ней. — У нее было замечательное чувство юмора, которое почему-то пропадает в рассказах о ней».
В мае 1932 года Юнити была представлена ко двору и бодро отчитывалась Диане: «Было очень весело дожидаться в очереди на Молле». Диана снабдила сестру серобелым платьем от Нормана Хартнелла (это вам не рукоделие горничной Глэдис), а также шубой, перчатками и всем остальным. «Ты меня одела с головы до пят». Юнити производит впечатление вполне счастливой дебютантки. Она догадывалась — девушки обычно догадываются, — что по физической своей стати едва ли имеет шанс сделаться общей любимицей среди нервных юнцов, которые неизбежно окажут предпочтение девицам более скромного роста и привычного поведения, но сколько-то поклонников у нее появилось. В «Достопочтенных и мятежниках» Джессика создает образ «почти пугающей» эксцентричности, от которой по тихой заводи аристократических бальных залов прокатывались волны ужаса: Юнити носила в сумочке любимую крысу Ратулара и сидела во время танцев, поглаживая любимицу Вместо ожерелья она обматывала шею змеей по имени Энид.
«Сложилась легенда, будто она порой брала с собой крысу, но на легенды полагаться не следует», — уклончиво, но ядовито комментирует Дебора. Как обычно, воспоминания сестер противоречат одно другому в соответствии с настроем каждой. Мифу о Юнити (а Джессика великий мифотворец) вполне соответствовало желание эпатировать общество, дополнив костюм от Хартнелла змеей. Прагматичная Дебора, естественно, утверждала, что ничего подобно Юнити себе не позволяла. Сохранилась семейная фотография, где Юнити держит Ратулара на плече, но в слегка диковатом, наполовину сюрреальном мире Митфордов это едва ли могло кого-то удивить. А прочие истории — будто она похитила несколько листов почтовой бумаги в Букингемском дворце, пока ждала своей очереди быть представленной королевской чете, что она ездила в Блэкфрай-арз смотреть бой без правил (непосредственно перед балом в клубе «Херлингэм») — и вовсе не шокируют. Так могла бы поступить любая девушка, если бы чувствовала себя заброшенной и пыталась привлечь внимание. Юнити, несомненно, стремилась привлечь к себе внимание, вот только «любой девушкой» ее не назовешь.