Мир приключений, 1926 № 03 (Лондон, Ромэн) - страница 83

Мы верим в возможность точной записи всех наших переживаний. Раз они вызывают электромагнитные волны различной длины, то нет, повидимому, препятствий к их фиксированию, подобно записи тех волн, которыми пользуется радиотехника. Мы верим в возможность искусственного создания у нас того или иного настроения путем воздействия на наш организм электромагнитных волн такой длины и такого характера, которые соответствуют именно этому настроению. Появятся аппараты, вызывающие подобные волны. Это вызовет переворот в медицине?

Когда американский ученый Лоренц Хорль 5 лет тому назад высказал предположение, что бабочки, светляки и некоторые другие насекомые способны сноситься друг с другом посредством испускаемых ими электромагнитных волн, — это не вызвало удивления у широкой публики.

Будем же последовательны. Если насекомые способны создавать волны электромагнитного характера, то отчего же мозг человека не может производить подобных излучений?

Несомненно, настанет время, когда наука подробно познакомит нас с этой интересной областью. Мы твердо верим, что это будет в самом непродолжительном времени.

П. Рымкевич.

Кто его видел раз, тот никогда не забудет прекрасное чудовище, задумчиво смотрящее обезображенным лицом из песков пустыни!

Дошла очередь и до Великого Сфинкса, — гизехского, как его называют по имени скверной арабской деревушки. Раскопки, давшие такие неожиданно блестящие результаты в Фивах (гробница Тут-Анк-Аммона), побудили заняться и древнейшим из всех исторических сооружений человечества — сфинксом вблизи Каира, у пирамид Хеопса, Хефрена и Мекерина.

Чудовище полу-человек, полу-лев, как символ мудрости и силы, поистине грандиозен. Его высота более 10 сажень. Он весь изсечен из одной громадной скалы желтоватого песчаника и только часть лап составная.

«Страж пустыни» — называют его арабы, а древние египтяне видели в нем олицетворение солнца — Ра. Повернувшись лицом на восток, он лежит, вытянув лапы, и смотрит на плодородную долину Нила, точно сторожит ее от надвигающейся сзади пустыни.

Кое-где еще сохранилась красная краска на голове. Ветры пустыни разрушают легкий материал, выветривают его. Отбившихся кусочков, ломающихся в пальцах, — множество, и редкий турист не берет себе на память.

Варварское ядро мамелюков изуродовало прекрасную голову сфинкса, разбило ему нос, вырвало кусок щеки. Исказились благородные черты… И уже нет былого спокойного величия в пристальном взгляде этого грандиознейшего из созданий человеческих.

Пески не раз заносили сфинкса, и время от времени подымались целые горы песку, чтобы явить его людям. До последних дней он был открыт не весь. Стоит он в ложбине, и смотришь ему в лицо с песочного холма. Нужно опуститься глубоко вниз, встать у подножия его лап, среди которых сооружен целый храм, и только тогда проникаешься подавляющей мощью человека-льва. Какими пигмеями кажутся верблюды у подножия сфинкса! Точно мухи — арабы, забравшиеся к его ушам, к его подбородку… Самое лучшее отъехать дальше, возможно дальше, чтобы скрылась резкость изборожденного ядром лица, и тогда смотреть на сфинкса. Тогда только он зачаровывает своим каменным, но ясным и живым взглядом, столько видевшим на протяжении тысячелетий.