Мир приключений, 1926 № 07 (Фаррер, Зуев-Ордынец) - страница 2

Первая часть романа заканчивается блестящим описанием газетной шумихи и переполоха, произведенных во всем мире, когда д-р Верндт опубликовал свое сообщение о первом опыте с болидом. Тайна его еще не вполне открыта, но ученый уже добился многого и все человечество волнуется впродолжении долгих недель.

Сам Верндт молчал. Инженера мало заботили результаты его сообщения. Он отмечал только суждения значительнейших людей, о которых ему ежедневно сообщала Мабель. Для всего остального мира он стал невидим и недоступен. Целыми днями сидел он, запершись в своей индусской комнате, делал заметки и вычисления. Ел он за своим письменным столом торопливо, молча, погруженный в мысли. На десятый день он позвал Нагеля.

Взгляд Верндта был ясен, лицо оживлено. Он подал своему адъютанту руку.

— Вы, ведь, хорошо знаете меня, дорогой Нагель, по нашей совместной работе для спасения Германии. Надеюсь, я не должен извиняться за свое продолжительное молчание.

— Можно войти? — послышалось за дверью. Из-за занавеси показалась очаровательная головка Мабель.

Верндт встал навстречу, протянув ей руки.

— Вы начинали нас беспокоить, уважаемый учитель. Но я вижу по вашему взгляду, что…

— …что я подвинулся вперед, да! Мрак медленно рассеивается. Совершенно ясные явления говорят, что мы на правильном пути. — А где Думаску?

— Он был болен. Я хотел вам доложить, но не решался вас беспокоить. Первые дни после нашего опыта он был нервнее обычного. Я приписывал это пережитому волнению. Но я нашел его совершенно обессиленным, когда пришел к нему по делу на третий день. Он полулежал в кресле, как мертвый, с открытым ртом и свисающими по обе стороны руками. Только грудь его поднималась неровными, конвульсивными толчками. Глаза его страшно закатывались, так что из-за полуопущенных век неприятно виднелись белки. Я сейчас же послал за доктором…

— Одну минуту! — торопливо прервал его Верндт. — Вы наверно помните, что глаза его были белые?

— Тогда еще, да! Но его состояние уже изменилось, когда я пришел с врачем. Вместо голубой радужной оболочки на белом глазном яблоке, таращился вокруг зрачка огненно-красный ободок на ярко-желтом фоне.

Верндт сделал себе короткую пометку.

— Он производил жуткое впечатление. Европеец-врач, очевидно, растерялся. Он заявил, что это неизвестная еще до сих пор болезнь и что она должна стоять в связи с метеором.

— Правильно! — кивнул головой Верндт, — пожалуйста, продолжайте.