Мир приключений, 1926 № 09 (Соловьев, Никольский) - страница 26

Вот этот-то смехотворный эпизод, который всякий ребенок давно позабыл бы, я не мог стереть из своей памяти и снова вспомнил его сейчас. И странно, я сразу почему-то проникся непоколебимой уверенностью, что возле моей двери копошится именно собака. Я был так твердо в этом уверен, что страх мой быстро улегся, и я мог подняться наверх.

На последнем повороте лестницы я увидел собаку. Такое подтверждение моего предположения не вызвало у меня ни малейшего удивления, наоборот, я вдруг нашел вполне естественным, что этот чужой пес поджидал меня, лежа у моих дверей.

Это была тощая, грязная собака из породы длинношерстных лягавых. Она лежала врастяжку, положив голову между лапами, и не шевелилась; пристальный взгляд ее золотисто-желтых глаз выражал одновременно покорность и что-то вызывающее.

Поднимаясь на последние ступеньки, я свистнул ей и ласково заговорил с нею, но она не тронулась с места. Чувство освобождения от только что пережитого страха настроило меня на легкомысленный лад, ко мне вернулось хорошее расположение духа, но не без примеси странного предчувствия какой-то неизбежной катастрофы. Что-то должно было случиться, и, если бы я имел время хорошенько подумать, я бы догадался, что именно. Вернее: я уже знал, что будет, знал так же верно, как будто все это уже было со мною раньше. Да, разве этого не было? Разве это не повторение?

Я постоял с минуту, глядя на собаку, не сводившую с меня глаз, и во мне росла уверенность, что я уже видел эти глаза раньше. Я совсем не легко поддаюсь внушению; напротив, один знаменитый гипнотизер потерпел со мной полную неудачу и забраковал меня, как медиума; несмотря на это, взгляд собаки на несколько секунд — я не могу точно определить промежуток времени — прямо загипнотизировал меня.

Как сказано, я не знаю, как долго я стоял и смотрел в черные зрачки собаки, окруженные золотым райком. Знаю только, что ее взгляд ни на миг не отрывался от меня; знаю, что я медленно, шаг за шагом, погружался мыслью в бездонные глубины подсознательного, неведомого мира, погружался все глубже и глубже, пока вдруг болезненно не ощутил подхваченное памятью искомое воспоминание о паре точно таких же покорно вызывающих золотистых глаз, околдовавших мое телесное «я». Еще секунда, и я бы узнал их, открыл бы роковую истину, и я даже весь подался вперед, чтобы получше впитать в себя яд познания, все сильнее и сильнее впиваясь взглядом в глаза собаки…

Вдруг что-то блеснуло передо мной, я отпрянул назад, а собака с испуганным хриплым лаем отскочила в сторону.