Что намерена делать дальше молодая чета?
Ну конечно, выехать на остров фарисеев и сикофантов, в уютное гнездышко на берегу Темзы! Гражданство Даша менять не собиралась и обиды на органы не таила — мало ли что в жизни бывает?
По заданию руководства Бровман встретился с англичанином на конспиративной квартире.
— Прежде всего хочу попросить вас о конфиденциальности нашей беседы. Даже жене об этом — ни слова! Международное положение в настоящее время очень сложное, — говорил Бровман, словно с трибуны съезда партии. — Не исключена война с фашистской Германией, все передовые люди должны объединить свои усилия. Согласны ли вы нам помогать?
— С большим удовольствием! — отвечал Барни. — Я сделаю все, что могу!
Тут же Игорь отобрал у Криса расписку о сотрудничестве с могущественной организацией и попросил его подписаться псевдонимом Альбатрос — прежний отрицательный Ястреб уже не вписывался в новую судьбоносную роль.
В чем будет заключаться помощь, Бровман не расшифровывал, ибо как сотрудник сугубо внутренних органов слабо представлял заграничные условия и, главное, возможности самого Барни. Правда, предварительно проконсультировался в иностранном управлении (от него после расстрелов остались рожки да ножки), и юный опер заверил его: разведка любой сошке найдет применение, даже если это ассенизатор. Можно использовать квартиру четы как почтовый ящик для связи нелегалов. Или на случай войны, когда в дефиците любые преданные люди. Последнее — самое главное. Закреплен ли Альбатрос на деле? Конечно, закреплен, имелись расписки, в конце концов, на родине у Дуни остались родственники… в случае чего… На нее и решили сделать ставку, потом постепенно втянуть в работу и мужа.
— Вот вам условия связи в Англии, — разъяснял Бровман. — Временные. К вам подойдут по паролю: «Вам привет от Петра Игнатьевича». Ответите: «Не родственник ли это Веткина?»
— А кто такой Петр Игнатьевич? — удивилась Даша. — И я не знаю никакого Веткина.
— Да это придумано, чтобы вам не подставили другого человека, — объяснял Бровман, чертыхаясь про себя. — Нет никакого Петра Игнатьевича, это лишь ключевая фраза, по которой вас опознают, а Веткин — вторая ключевая фраза, по которой вы сразу поймете, что перед вами наш человек… — Боже, сколько можно пережевывать!
— И что он мне скажет?
— Пока я этого не знаю. Контакт мы установим не сразу, подождем, пока вы акклиматизируетесь, привыкнете к новой обстановке. Ваша основная задача на данном этапе — искать связи, которые могут быть полезны. Мужу пока ничего не говорите.
— Понимаю… — сказала Даша, ничего не понимая.