— Вы наивны, товарищи, — перебил Ильич. — Они же на этом не успокоятся. Императора нужно чем-то серьезно увлечь, он натура деятельная. Он же будет комплоты строить почище, чем НАТО!
— Предлагаю поставить его во главе Олимпийских игр и проводить их круглогодично, ежедневно, без выходных! — сказал Сталин. — Пусть он покрутится, серпом ему по кинзе! Вместе с Мутко!
— А Димона все же отправить в международный суд в Гааге! — заорал Троцкий. — Вместе со всей «Единой Россией»!
Господи, боже мой, подумал я, что он несет? Они же заделают всю цветущую Голландию, не только Гаагу. И не отведать тогда свежезасоленных селедочек прямо на берегу моря… все сожрут, выпьют и засрут. Но Димон должен отмотать свое, он ведь как Фунт в «Рогах и копытах» у Бендера, такова судьба русского интеллигента…
Ильич сбросил пиджачок, запустил по привычке пальчики под жилет и прошелся по комнате. Все мы пристально следили за каждым его движением.
— На телевидении никаких новостей, только «Модный приговор», «Давай поженимся» и Петросян.
— Не забыть Розенбаума с антисемитами-казаками, это подзадорит, — сказал Коба. — И пусть обязательно один вякнет будто бы случайно из зала: «Жидовская морда».
Троцкий скривился. Владимир Ильич улыбнулся и продолжал:
— Весь народ охвачен счастьем свободы, он ликует, олигархи и фермеры целуют друг друга в уста — тут необходимо обеспечить эффективность правительственных заявлений через телевидение. Нужно срочно найти хорошо пахнущего козла на роль телеведущего и обучить его человеческому языку! Народ не оторвется от экрана! — продолжал Ильич.
— Зачем обижать телевидение, товарищи? — развел руками Сталин. — У нас там и так хватает козлов, которые фору дадут самым умным. И надо больше игр поглупее. С приличными призами. Только без Диброва и Пельша — они зажрались, начитались классики, а нам нужны законченные идиоты… Но не слишком ли мы спешим? Все же сначала нужно сформировать правительство, ведь кадры решают все.
— Извините, господа, — сказал я. — Но президентом буду я. Предвижу возражения: темное комсомольское прошлое, финансовые махинации, разные там убийства. Но все это перевешивает тюрьма! В России обожают сидельцев. Собственно, все вы, господа, отсидели свое в царских застенках. Все министерства распускаем, рынок все сам расставит по местам, как учил Гайдар. Оставим только Министерство Взаимного Восхищения.
— По-нашему ЧК-ОГПУ! — крякнул Сталин. — Но кого назначить шефом? Познера? Он подходит, но слишком груб и улыбка не дотягивает до Игоря Верника. Депардье? Пропьет всю Лубянку. Киркоров? Очень хорош. В конце концов, пел же Нерон перед сенатом…