Амая могла бы устроить истерику, но все же сдержалась. Она лишь смотрела на Кавиана, чувствуя нарастающее возбуждение.
– Я хочу, чтобы ты разделась, – с легкой хрипотцой произнес Кавиан, с трудом сдерживая эмоции.
– Я не хочу…
– Сейчас же, Амая. – Теперь его голос был стальным. – Я уже раздел тебя сегодня. Не заставляй меня повторять это. – Он пробежал взглядом по ее лицу. – Покажи мне, azizty. Покажи мне, что ты так же гордишься своей красотой, как и я.
Амая пыталась убедить себя, что все происходящее – лишь сон, который очень скоро закончится.
Она скинула халатик, и он нежно коснулся ее кожи. Теперь она предстала перед Кавианом полностью обнаженной.
– Почему ты сутулишься, словно чего-то стыдишься? – спросил он так мягко, будто и не заметил ее наготы. Но лихорадочный блеск в его глазах говорил иное. – Почему ты сидишь передо мной так, будто считаешь себя недостойной моего внимания? Ты имеешь полное право демонстрировать свою красоту и соблазнять меня.
– Я и так соблазняю тебя.
– Ты уверена? Черепахи более соблазнительны в своих панцирях, где их никто не видит. – Словно зная, что она разозлится, Кавиан улыбнулся, и ее щеки раскраснелись. – Сядь прямо. Выгни спину, забыв обо всех страхах.
– Думаю, мы оба отлично знаем, что тут нечем гордиться. Зачем выставлять напоказ то, чего нет?
– Твое мнение меня не интересует. – Он слегка поднял бровь, удивляясь ее дерзости. – Я помню их ощущение у меня на губах.
До этих слов Амая не осознавала, что делает. Но оказалось, что она села прямо и выгнула спину. Ее грудь предстала во всей красе перед Кавианом, и волосы упали с плеч на спину. Кавиан долго и пристально смотрел на нее.
Тело Амаи горело от желания.
– Посмотри на себя, – мягко сказал Кавиан. – Твое дыхание участилось. Ты покраснела. Если я коснусь твоего лона, как ты думаешь, что я почувствую? Да, оно окажется влажным.
Девушка не могла вымолвить ни слова.
– Прошло не так много времени, – продолжил он. – А твои соски напряглись, верно? Представь, что я могу сделать с ними и как тебе будет хорошо. – Амая, почти не понимая, что делает, поерзала по кровати, вжимаясь бедрами в покрывало, и он рассмеялся. – Ничего! Ты придешь ко мне сама, Амая, или ничего не будет. Запомни это, пожалуйста.
Она понимала, что Кавиан прав: да, она действительно желала его, как никогда прежде.
– Встань на колени, – тем же низким, проникновенным голосом приказал он ей. Словно он был в ее голове, словно знал все эти тайные смелые мысли, которые она не хотела признавать. – Прямо здесь.
– Я не собираюсь вставать на колени перед тобой и умолять о… о чем бы то ни было, – бросила Амая. Но голос ее звучал не очень уверенно.