— Мама, не надо, — перебила её дочь.
— Нужно ко всему относиться разумно, как в большом городе, так и в маленьком, — заметила мама Гюро. — Одним в Осло нравится, другим там не по душе. Но ведь и провинция нравится не всем. Вся разница в том, что в большом городе больше народу, но зато и больше возможностей.
— Вы, наверно, живёте в городе и ездили куда-нибудь в гости? — поинтересовалась дама.
— Нет, мы жили в маленьком посёлке, а теперь переезжаем в город, — ответила мама. — Пока я не найду работу и жильё, нам придётся жить в пансионате.
— Это очень неудобно, особенно если ты не одна, — сказала дама и взглянула на Гюро.
— Ничего, всё уладится, — сказала мама. — Конечно, первое время нам придётся трудно. Когда-то у меня в Осло были друзья, но теперь они уехали, и я там никого не знаю.
— Но ведь мы можем со всеми познакомиться, — вмешалась в разговор Гюро.
— Смотрите, опять остановка, — сказала дама. — По-моему, этот поезд то и дело останавливается. Как называется это место? Ага, Бесбю. Красивое местечко.
К тому времени Гюро уже расправилась с бутербродом. Она посмотрела на мальчика, а потом выглянула в коридор. Там тоже были окна. Раньше у ближнего окна стоял какой-то человек, но он вышел в Бесбю, и теперь окно освободилось.
— Можно, я постою в коридоре? — спросила Гюро у мамы. — Я никуда не убегу.
— Пожалуйста, — ответила мама. — Только держись покрепче, а то упадёшь.
Вот теперь мама была такая, как всегда, и Гюро обняла её, словно хотела этим сказать, что она ею довольна.
Вслед за Гюро в коридор вышел и мальчик. Места у окна было достаточно для двоих.
Они одновременно приседали и подскакивали, с трудом удерживая равновесие, оттого что поезд очень трясло. Потом они поднимались на цыпочки или, растопырив пальцы, прижимали ладони к стеклу и смотрели сквозь них как сквозь решётку. Они даже не разговаривали, только точно повторяли все движения друг друга. Этого оказалось достаточно, чтобы подружиться.
Гюро сразу же захотелось, чтобы мальчик тоже жил в городе, в одном доме с нею или где-нибудь по соседству. Она даже представила себе, как они целый день вместе бегают и играют.
Поезд снова остановился.
— Как называется эта станция? — спросила Гюро.
— Кюлпен, — ответила мама.
— Кюлпен, Кюлпен, Кюлпен, — пропел мальчик и высунул язык.
— Кюлпен, Кюлпен, Кюлпен, — повторила Гюро, высунула язык, и они оба засмеялись.
— Вот весёлые дети! — сказал человек, севший в Кюлпене, он занял в их купе последнее свободное место.
— Они уже подружились, — сказала мама. — А ведь начали с того, что корчили друг другу рожи.