Он попытался позвать их, но ничего не получалось. Челюсть заклинило, и слова застряли в горле.
Оскорбленный и рассерженный Рэн поплыл к берегу и вылез.
«Я должен попытаться вернуться в город незамеченным. Есть несколько троп, которыми редко пользуются.
Оказавшись дома, я смогу…»
Он не закончил мысль, столкнувшись лицом к лицу с компанией девушек, пришедших искупаться. При виде его наготы они завизжали и начали смеяться над ним.
С красным лицом Рэн руками попытался прикрыться и побежал в лес, пытаясь спасти остатки своего достоинства. Но внутри у него все вопило от боли и унижения.
К тому времени, как он вернулся домой, отец уже ждал его. Девушки вернулись сразу же, рассказывая всем подряд, что он онанировал в общественном водоеме.
— Где твоя одежда?
— З-з-з-з…
Отец ударил его так сильно, что сбил с ног.
— Отвечай!
Рэн попытался, но был столь расстроен, что не смог сказать ни слова в свою защиту. Вообще ни словечка.
Отец дернул его за руку.
Рэн споткнулся, а глаза от боли заволокло слезами. Он попытался вырваться из хватки, но отец не отпускал. Он потянул его к столбу. Рэн стал сильней вырываться.
Отец безжалостно тащил голого Рэна по дому. Когда они проходили мимо Койота, наблюдавшего за ними широко распахнутыми глазами, Рэн потянулся к брату.
— П-п-п… — Он попытался сказать «пожалуйста», чтобы брат рассказал о случившемся и не позволил избить Рэна.
Койот не обращал на него внимания, идя за ними следом на задний двор. Отец привязал Рэна к столбу и всыпал двадцать плетей за осквернение общественного водоема.
— Ты никогда снова туда не пойдешь, — прорычал отец Рэну в лицо. — Ты меня понял?
По его щекам текли слезы, а губы дрожали, когда он попытался заговорить.
Отец зарылся рукой в окровавленные волосы сына и рванул их.
— Ты меня понял, слабоумный ублюдок?
Рэн кивнул, глотая слезы.
Отец развязал его.
— Теперь иди, оденься и закончи уборку. Если хоть что-то не успеешь сделать до заката, мы сюда вернемся, и ты получишь еще двадцать плетей.
Рэн попытался встать на ноги, но он был сильно избит, чтобы стоять. Ноги дрожали даже сильней губ.
Он лежал так несколько минут, пока Койот не принес одеяло и не накрыл его.
— Прости, Мака'Али. Мы просто пошутили. Я не знал, что девочки всем расскажут. Мы думали, они посмеются и подразнят. Ни у кого и мысли не возникло, что они скажут всем, будто ты занимался чем-то непристойным.
Тем не менее, его спина огнем горела от петель.
— П-п-почему ты не с-с-сказал…
— Не хотел нарваться на неприятности. Кроме этого, ты же знаешь отца. Он все равно нашел бы причину избить тебя. Зачем нам двоим страдать.