Перевернув ее и оказавшись сверху, Рэн при помощи сил заставил ее одежду исчезнуть. Его мускулы сократились, заключая ее в плен, пока он языком ласкал ее ухо. От удовольствия Катери словно парила на небесах. Казалось, его руки ласкали повсюду, проникая и усиливая удовольствие, пока она не стала терять рассудок от блаженства.
Он приподнялся, заглянул ей в глаза, а потом одним толчком заполнил до краев.
Катери закричала от удовольствия. Было так здорово чувствовать его внутри себя. Прикусив губу, он толкнулся бедрами, входя в нее еще глубже. Никто и никогда так не любил ее. Так, словно она необходима ему как глоток воздуха.
Рэн прижался как можно крепче к ней своей щекой. Он не хотел отпускать Катери. Не желал покидать ее объятий.
Впервые в жизни он понял, что значит принадлежать кому-то еще. Душой и телом. Ради нее он сделает все что угодно. Проползет по битому стеклу в самой глубокой яме ада ради ее улыбки.
И когда она достигла развязки в его объятиях и с его именем на устах, Рэн узнал о новом уголке рая, о существовании которого даже не подозревал.
«Будьте вы прокляты, Судьбы!
И я вместе с вами за то, что оказался настолько глуп и окончательно испоганил свою жизнь».
Прикрыв глаза, Рэн прыгнул за ней в пучину наслаждения, судорожно обнимая Катери. Она провела руками по его спине, прижимаясь губами к шее, терзая его легкими сладостными поцелуями.
— Рэн, ты в порядке?
«Нет. Как только я уйду из твоей жизни, у меня никогда больше не будет все хорошо».
Но сказать этого ей он не мог.
— Все замечательно. А ты?
— Волнуюсь за тебя. Я кое-что чувствую, но не знаю, что именно.
— Это называется нервы.
Она фыркнула.
— Нет. Я знаю, каково это. У меня шалили нервишки, и я доставала друзей всю неделю перед моей защитой диссертации.
Рэн не среагировала на ее попытку пошутить. Он неохотно вышел из нее и перевернулся на спину. Катери прижалась к нему с довольным вздохом.
«Так значит вот что чувствуют нормальные люди…»
Никогда прежде Рэн не испытывал ничего подобного.
«Как мужчина может иметь в руках такое сокровище и жаждать большего?»
Катери наблюдала за чередой эмоций на лице Рэна и сожалела, что не могла их понять. Единственное, что она знала наверняка — он чем-то обеспокоен.
Сильно.
— Так… — протянула она. — Если мы переживем все это, что будет с нами дальше?
— Ты вернешься к преподаванию…
— Нет, я имею в виду нас с тобой. Что будет с нами.
Рэн вздрогнул от пронзившей его вспышки боли. Никогда раньше он не был частью «мы». Никто и никогда не хотел видеть его в своем будущем.
Этого он жаждал так сильно… так отчаянно, что мог ощутить на вкус.