К тому же лежать на постели и восстанавливать потерянные силы в плане моего дня не было. Тем не менее, собственное здоровье резко сказало: «Ой, ква» и прикинулось неспособным даже на чтение рукописей на древнем языке. Буквицы нахально плыли перед глазами, а магические ключи отказывались подходить к нужным проклятиям. В общем, кругом беда.
— На, пей. — Матушка всунула мне в руки чашу с отваром. — Быстро на ноги поставит.
Отвар подозрительно булькал, словно его только-только сняли с огня, и имел какой-то странный тёмно-зеленый цвет. Пахло чем-то пряным и острым.
— Уж не настой ли мертвянки? — поинтересовался я.
Матушка широко улыбнулась:
— Он самый, милый.
Почему-то я даже не сомневался. Матушка — мастерица на все руки. А мертвянка… не то чтобы сильно опасная трава для нашего рода Кощеева, но… может иметь интересные последствия. Матушка, конечно, в курсе, сколько надо класть и как заваривать, что бы восстановило силы, а не принесло синий окрас кожи, но… всегда надо быть начеку.
Я сделал глоток. На вкус, кстати, весьма приятно. Свеженько так, прохладненько, хоть сам отвар и кипит-бурлит. Несоответствие видимого и ощущаемого, надо же. Приду в себя, пошлю братца на землю и займусь изучением. Тут, оказывается, под носом такая вещь пропадает, а я и не в курсе!
— Из дома сегодня ни ногой, — заявила матушка, видимо, учуяв мой настрой. — Я сейчас пришлю Дивислава, присмотрит за тобой.
— Это оскорбление или попытка меня рассмешить? — поинтересовался я.
Ну, так. На всякий случай. Если надо, что бы он задержал меня, то ничего не выйдет. Если же и впрямь присмотреть, там… стакан вина… воды подать, тарелочку с кушаньем принести, то я не против. Но против Дивислав. Заботливая нянюшка из него так себе, я вам скажу.
Но сейчас лучше не спорить, а то матушка принесет еще один отвар, в котором может оказаться куда больше мертвянки, чем надо.
— А что произошло-то? — вдогонку крикнул я, но ответом была только закрывающаяся дверь.
М-да уж. Кажется, пока ответа никто не знает. Боюсь, как бы на завтрашний день Межанск не облетела весть, что больше нет у нас провидицы и место, собственно, вакантно.
Спустя некоторое время ко мне пришёл Дивислав. Весьма мрачный, недовольный жизнью и совсем не расположенный к беседам. Посмотрел так, словно я отобрал у него любимого коня.
Подвинул стул к кровати, сел на него. Глянул на меня задумчиво так, будто не видел вовсе:
— Выглядишь довольно сносно, — поведал мне отсутствующим тоном. — Как самочувствие?
Я ухмыльнулся. Какая забота. Ещё чуть-чуть, и расчувствуюсь.
— Жить буду.