Опустив трубку, председатель задумался.
— Да-а, удивительный человек! — прошептал он, придвигая бумаги.
Председатель крайисполкома снял очки, протер их раз — другой и смущенно улыбнулся секретарю.
Очки были в полном порядке…
— Случай, действительно, примечательный, — сказал Боровой, когда журналист закончил рассказ и утихли возгласы одобрения слушателей. — Но и то сказать, что в нашей советской действительности не столь уж необычный.
— При теперешней технике, — отозвался один из молодых изыскателей, студент-практикант, — все возможно. Конечно, возраст у профессора не для прыжков… Хотя бы и с автоматическим парашютом…
— Значит, сердце у старого профессора было неплохим, — вмешался повар. — Надежное сердце!
— Однако, это — факт, такой случай был на самом деле, — добавил Светлов.
— Да мы и не сомневаемся, Сергей Павлович, — рассмеялся Боровой. — Не сомневаемся, но и не думаем ограничиться тем, что вы нам рассказали. Спать еще рано ложиться.
— Правильно, — подтвердили слушатели, — просим еще что-либо рассказать…
Но в этот вечер нового рассказчика не нашлось. Просто так посидели еще, припоминая разные случаи и пускаясь в рассуждения.
Следующий вечер воспоминаний и приключений по установившемуся обычаю начали концертом. Оркестр лагеря, если это можно назвать оркестром, обогатился баяном, его привез из геологоуправления завхоз изыскательной партии, пожилой мужчина с рыжеволосой головой и пепельными, словно пропыленными усами. Он был неуклюж с виду, пальцы больших его рук были узловатые, но баян у него творил чудеса, своей игрой Максим Федорович с первого же раза расположил к себе всех обитателей горного лагеря, среди которых были и знатоки, и большие любители музыки.
Песни и танцы в этот вечер затянулись дольше обычного. Наконец, после «Партизанской», «Вечернего звона», «Казачка» и песни Ермака, когда все угомонились, уселись, закуривая и отдыхая, Асгат Нуриевич объявил:
— А теперь, товарищи, послушаем рассказ Евгения Петровича.
— Просим, просим!
Евгений Петрович Боровой начал рассказ свой тихо, медленно, словно беседуя сам с собой.
— Давно это было, лет тридцать назад… По окончании Горной академии молодым геологом я работал на Южном Урале, невдалеке от здешних мест. Мы разведывали рудные запасы для Быстрорецких заводов. В отряде у нас было трое русских специалистов и несколько рабочих из башкир. Молод я был, все меня интересовало. Часами мог карабкаться по скалам, взбираясь на вершины гор. Как завороженный, слушал башкирские сказки, легенды. Был у нас в отряде такой рассказчик, старый, седой, но крепкий еще башкирин. Одну из слышанных от него сказок я и расскажу вам. Может быть, вы ее уже слышали, она довольно известна, но я ее очень люблю, и мне хочется именно ее рассказать. А кто знает — не обессудьте и послушайте еще раз.