Наконец они оказались в гулком просторном помещении. Здесь было совсем сухо, а под ногами обнаружился толстый слой пыли. Огаст споткнулся обо что-то округлое, легкое и светлое. Предмет почти фосфоресцировал в темноте. Гасси опустился на корточки, поднес к находке едва живой огонек — перед ним был человеческий череп!
Череп скалился среди слоя черного пепла, кругом были разбросаны остальные кости.
— Бетти! Малютка Бетти! — взвизгнул Огаст и выронил лампу.
Разбитое стекло звякнуло, огонек вспыхнул и пропал.
Мир погрузился во мрак.
В темноте Эдвард и Гасси налетели друг на друга, вскрикнули, потом схватились за руки и побежали, натыкаясь на стены. Только эхо шагов предательски звенело в коридорах. Они бежали, пока не утомились окончательно, — но судьба наконец-то вознаградила их за страдания: они услышали журчание. Вдоль коридора, в который они забрели, тек ручеек, а может быть, был проложен узкий желоб, по которому бежала вода!
Эдвард, опустившись на колени, осторожно ощупал стены и пол, набрал живительной влаги в ладони, ополоснул лицо. Если следовать за током ручейка, можно выбраться из камня и безмолвия, заверил он. Огаст тоже прополоскал руки и даже побрызгал на лицо — вода наполняла душу и тело надеждой!
Они брели по слуху, боясь потерять направление, вдоль желоба до тех пор, пока тот не привел измученных странников к каменным ступеням, абсолютно таким же, как в кухне Энн-Холла. Ну, с той единственной разницей, что здесь коротенькая лестничка вела наверх и упиралась в маленькую дверцу, из-под которой пробивался тоненький лучик света. Дверь оказалась прогнившей и шаткой настолько, что Эдвард с одной попытки вышиб ее плечом. Наконец джентльмены выбрались через открывшееся отверстие и оказались в угольном подвале!
Дверь подвала, которую хозяева не потрудились запереть, открывалась в кухню. Незнакомая уютная кухонька забылась в предрассветном сне, приятели старались двигаться как можно тише, чтобы не потревожить покой жилища. Но преуспели очень мало: обнаружили, что дверь, ведущая из кухни во двор, заперта снаружи. Зато другая дверь — в жилую часть дома — поддалась легко, но стоило толкнуть ее чуть- чуть сильнее, как раздался треск и грохот: на них обрушилось коварно поставленное сверху оцинкованное ведро!
Тут же примчалось больше десятка мелких собачонок, они залились истерическим лаем, но весь этот гам перекрыл властный окрик:
Стоять! Шевельнетесь — буду стрелять!
Шумно передернули затвор — за окнами занимался восход, света было уже достаточно, чтобы рассмотреть габаритную женскую фигуру, возвышавшуюся на середине лестницы, которая соединяла полуподвальное помещение кухни и второй этаж. Леди держала в руках охотничье ружье и рокотала: