Когда Огаст снова умостился на диванчике, у него оставалось всего два повода для утешения: что он избег участи служить под командой капитана Пинтера на Королевском военно-морском флоте и что даже там, на флоте, успели отменить телесные наказания.
Мистер Сингх?
Здесь, сэр! — судя по тому, как быстро подскочил и гаркнул мистер Сингх, в бомбейской таможне чиновников продолжают лупцевать за малейшую провинность — бамбуковыми палками да по голым пяткам. — Служебную записку подам сегодня вечером!
Можете не спешить. Обсудим ваши предложения завтра, в двенадцать здесь же. Потрудитесь до этого времени разыскать доктора Дугласа, джентльмены!
Джентльмены имели весьма отдаленное представление о том, что и как надлежит предпринять в связи с розыском доктора археологии. Мистер Сингх считал, что поиск пропавшего лица — прерогатива полиции. Огаст предлагал сначала позвонить доктору домой — еще вчера он выписал телефон М. Дугласа из ежегодника Королевского общества археологов и этнографов. Эдвард был готов лично съездить на «Бентли» дяди Глэдстоуна к ближайшему телефону…
Но мистер Честер, заглянувший в кабинет узнать, не испытывают ли гости неотложных нужд, поспешил успокоить всех троих. Разыскивать лиц, указанных в списке гостей, — исключительная забота управляющего, то есть самого мистера Честера, и он компетентен справиться с этим делом без сторонней помощи.
Джентльмены могут предаться досугу…
На обед личные слуги подали мистеру Сингху нечто громоздившееся на блюде высокой горой, с густым до одури запахом карри. Его бородатый прислужник, тот, что моложе, едва не рассыпал еду на белоснежную скатерть, а затем обронил на пол прибор и даже не подумал сменить его — только слегка обмахнул хозяйской салфеткой. На Огаста накатила волна брезгливости, какой он не испытывал со дня, когда вынужден был публично съесть гусеницу, чтобы избавиться от школьного прозвища Чистюля Гасси. Его спасла ловкость рук: он ухитрился подменить насекомое лакричной конфетой.
Кофе они с Эджи просили подать в музыкальный салон — приятную гостиную со светлыми шпалерами и французскими окнами. Устроились у рояля и стали спорить, какую из джазовых пьесок выбрать, чтобы исполнить в четыре руки у графини Таффлет. Решение им подсказал мистер Честер, заглянувший проконтролировать подачу кофе, — предложил бросить жребий. Названия композиций записали на листочках из блокнота, свернули и бросили в большую китайскую вазу с изображениями золотых драконов на боках. Мистер Честер — как лицо незаинтересованное — согласился вытащить лот с названием. Кисть дворецкого скользнула в узкое горлышко вазы, затем вынырнула с добычей. Управляющий развернул и разгладил листок. Перчатки на его артистически тонких пальцах сидели идеально, без единой морщинки, и были белы, как свежий снег, наручных часов мистер Честер не носил, его единственным украшением был перстень на безымянном пальце левой руки. Весьма интригующий! Огаст достаточно хорошо разбирался в антиквариате, чтобы сразу отметить: перстень старинный, изготовленный с характерной для былых времен простотой. Жалко, что камень-вставка был повернут к ладони: рассмотреть его в подробностях никак не удавалось, он и так глазел на руки дворецкого непристойно долго.