– Начальству виднее. Мне было сказано подключить филолога. Я пришел к тебе.
– Все в этом мире безумно. Все. Кроме имени Чакраборти Митхуна! – выдохнула Вика в пустоту, так как вряд ли собеседник оценил цитату. – Филолог. Это специалист. В области русского языка. И литературы, – продолжила она, разделяя слова. – Я ничего не знаю об убийствах, кроме того, что о них пишут в детективных романах.
Наш утренний гость вряд ли понял, при чем тут Митхун Чакраборти, однако иронию он уловил:
– Виктория Александровна, ты же знаешь, я человек подневольный, так что бери распечатки.
– Распечатки чего? – жалобно отозвалась она.
– Переписки убитых в социальных сетях.
– Да господь с тобой! Филолог-то вам тут зачем?
Голоса замолчали. Я слышал только, как она шумно затягивается и так же шумно выдыхает. Едва слышно хрустнул новенький ламинат: гость тоже переместился поближе к окну.
– Но ведь убийство – это по-любому лучше, чем следить, кто у кого сюжетик свистнул, или разбираться, кто кого дураком обозвал?! – снова заговорил мужчина.
Вопрос сам по себе был поставлен неслабо. Либо товарищу в детстве не читали бессмертное стихотворение Маяковского про то, что все профессии хороши. Либо мужика вконец замордовало начальство, и ему стало все равно, что выбор деятельности давно признан неблагородным предлогом для спора.
– Сюжетики и «кто кого обозвал» – это по моей части. Я, черт побери, филолог или кто? А вот убийства – это по вашей. И не надо мне тут огород городить.
Она отреагировала, как я и ожидал, и тишина затопила комнату на несколько секунд.
– Вик, ты так говоришь, как будто это я придумал, – снова начал мужчина с явной досадой в голосе. – Я как генерал сказал…
– А что генерал сказал? – живо перебила она.
Снова молчание. Теперь я слышал только сопение раннего гостя.
– Генерал сказал «черт ногу сломит», – выдохнул он наконец и весомо добавил: – Без пол-литры и без филолога не разобрать.
– Именно о филологе шла речь? – с сомнением уточнила Вика, шумно затягиваясь. – Не о психологе? Не о социологе?
– Еще скажи, о патологоанатоме, – пошутил мужчина, но шутка явно не удалась.
– А это не вы на прошлой неделе назначили сексолого-лингвистическую экспертизу?
– Сексолого-лингвистическую?! Это как? – хохотнул голос.
– Вот мне тоже хотелось бы знать, – ехидно проговорила Виктория. – Журналисты окрестили какого-то чиновника «лицом с нетрадиционной сексуальной ориентацией». Следователям поручили проверить…
– Это сто процентов прокуратура, – довольно засмеялся голос, который, по методу исключения, принадлежал кому-то из работников Следственного комитета. Теперь стало понятно, почему сонное подсознание выбрало для этого голоса серо-синюю гамму: видимо, не зря говорят, что наш мозг умнее нас самих, серый цвет соответствовал колеру формы следователей нашего славного следственного ведомства.