Френсис потерял самообладание. Он схватил ее в объятия и крепко прижал к себе.
- И это в день вашей свадьбы! - с упреком вырвалось у нее.
Руки его тотчас опустились.
- Ну что вы говорите, Леонсия, да еще в такую минуту! - с грустью пробормотал он.
- А почему бы и нет? - вспылила она. - Вы любили меня. Вы дали мне это понять настолько ясно, что у меня не могло остаться никаких сомнений в вашей любви. И вдруг вы с самым веселым и радостным видом женились на первой встречной женщине, пленившей вас белизною кожи.
- Вы ревнуете, - с упреком сказал он и почувствовал, как сердце у него подпрыгнуло от счастья, когда она утвердительно кивнула. - Я могу поручиться, что вы ревнуете, и в то же время, со свойственной всему женскому полу способностью лгать, - лжете. То, что я сделал, я сделал вовсе не с веселым и радостным видом. Я сделал это ради вас и ради себя. А вернее - ради Генри. Слава богу, я еще не забыл, что такое мужская честь!
- Мужская честь далеко не всегда может привести женщину в восторг - возразила она.
- Вы предпочли бы видеть меня бесчестным? - быстро спросил он.
- Я всего лишь любящая женщина! - взмолилась она.
- Вы злая оса, а не женщина, - вскипел он. - И вы несправедливы ко мне.
- А разве женщина бывает справедливой, когда она любит? - спросила Леонсия, признавая тем самым эту величайшую на свете истину. - Для мужчин, возможно, главное - это правила чести, которые они сами же и изобретают, а для женщин главное - веления их любящего сердца; я сама, как женщина, вынуждена смиренно в этом признаться.
- Возможно, что вы и правы. Честь, как математика, имеет свои логические, объяснимые законы. Стало быть, для женщин не существует никаких нравственных правил, а только…
- Только настроение, - докончила за него Леонсия.
Тут Генри и королева позвали их и положили таким образом конец их беседе. Френсис с Леонсией поспешили присоединиться к ним, и все вместе стали рассматривать огромную паутину.
- Видали вы когда-нибудь такую чудовищную паутину? - воскликнула Леонсия.
- Интересно было бы посмотреть на чудовище, которое соткало ее, - заметил Генри.
- М-да, но все-таки лучше смотреть на него, чем быть таким, как он, - сказал Френсис.
- Наше счастье, что нам не надо идти этим путем, - сказала королева.
Все вопросительно посмотрели на нее.
- Вот наш путь, - указала она рукой на поток. - Мне это хорошо известно. Я часто видела его в моем Зеркале Мира. Когда моя мать умерла и была погребена в водовороте, я следила в Зеркале Мира за ее телом и видела, как оно доплыло до этого места и поток понес его дальше.