Позднее мне рассказали, что когда старики Дефонтены вернулись домой, мама с Клодом Бланкаром все уже прибрали, выбросили банки с бутылками, проветрили комнаты от запаха табака и травки, а швабру поставили в кладовку. «Еще хорошо, что ты в драку не полез, — вздохнув, сказала мне мать на следующий день, а может, через день, — уж очень чудной ты был». — «А что стало с теми типами?» — поинтересовался я. «О, они сразу же ушли, даже не пикнули», — как-то слишком быстро ответила она. «А близнецы, что с ними было?» — «Я уложила их в постель, вот, что я сделала, и они подчинились, как миленькие!» В ее голосе был слышен упрек, возможно, она высказалась бы еще резче, не будь я болен. Наверное, я должен был запретить близнецам пить, курить травку, да и самому мне не стоило напиваться, а может, мне нужно было поработать там вышибалой, пригласить принцессу на танец, а потом, вернувшись домой, рассказать своей мамочке о восхитительном вечере, проведенном в господском дворце. Ни слова осуждения в адрес близнецов, все камни в мой огород, где справедливость?! «Я танцевал с Камиллой», — глухо запротестовал я из глубины подушек. «Ну да, и с Лео тоже, лучше ничего не мог придумать!» Но что же я натворил? Я смутно помнил момент пьянящего всемогущества, за которым последовало обжигающее счастье, потом я, кажется, упал в ледяную прорубь, а на следующий день ко мне пришел доктор Вильнёв, у которого когда-то подрабатывала моя мать.
— Ночью я слышал голоса, — сказал я, когда он меня осматривал.
— Это были приятные голоса, Рафаэль?
— Очень приятные, сам главный бог разговаривал со мной, а сирена звала меня по имени.
Доктор Вильнёв, похоже, был впечатлен.
— В таком случае, мой мальчик, тебе крупно повезло, думаю, ты будешь счастлив в жизни. Сильный жар вкупе с хорошей дозой алкоголя приводит, как правило, к малоприятным галлюцинациям!
— Значит, мне повезло?
— Твое воображение подарило тебе счастливые минуты. Мне сказали, ты пел так, что весь город слышал. И кто же был твоей сиреной? — после некоторого замешательства добавил он.
— Камилла Дефонтен.
— Внучка муниципального советника?
Лицо его помрачнело.
— Она еще весьма юное создание. Мне приходилось лечить ее и брата. Они показались мне слегка… Я сказал Дефонтенам… Ну, не знаю, думаю, что…
Запнувшись, он продолжал:
— Ты правильно сказал, это — сирена, самая настоящая сирена, но не забывай, она еще не готова выйти на берег к людям.
— Она звала меня: «Рафаэль, Рафаэль», ее голос, такой нежный, доносился из морских глубин…
— Ладно, а теперь ты должен спать, и в следующий раз будь осторожнее с выпивкой, знаешь, в бутылке прячется джин, да и в самокрутках ваших тоже, и неизвестно, сможешь ли ты всегда удерживать над ним верх.