Так вот, однажды они рассказали мне, как забрались под кровать своих родителей, в огромной спальне огромных апартаментов, которые они занимали на вершине одного из небоскребов Нью-Йорка, откуда открывался чудный вид на парк и две большие реки; эти апартаменты я никогда не увижу, поэтому могу описать их так, как сам захочу, ну и, конечно, мне в этом помогут рисунки, которые Лео сделал для меня, а также мои догадки о вкусах их матери, госпожи Ван Брекер, красавицы-голландки, авторитарной и в тоже время очаровательной, надо признать, женщины. Спальня госпожи Ван Брекер и ее мужа Бернара Дефонтена, чье имя она носила, выходила окнами на Ист-Ривер, в то время как со стороны кухни открывался величественный вид на башни-близнецы Международного торгового центра. Спальню украшали две широкие ниши, а кровать размером была больше, чем king size, пояснили мне Лео и Камилла, возможно, двойной queen size[1], что составляло в целом два метра восемьдесят сантиметров в ширину. Таким образом, кровать оказывалась большей по ширине, чем по стандартной длине в два метра, — в этом они были абсолютно уверены, поскольку регулярно использовали ее для измерения своего роста. Они ложились друг за другом в одну линию по ширине кровати, и с ее краев свешивались только голова одного и ступни другого, а их рост в ту пору вряд ли превышал полтора метра; в конце концов, они вспомнили, что размер кровати был калифорнийский king size, но для меня все это было пустым звуком, я знал лишь наши простые односпальные и двуспальные кровати.
Я никогда не бывал в этой стране, где люди спят в кровати королевы или короля, и подозревал, что калифорнийская королевская кровать была еще одним чудом среди прочих чудес, которые встречались в окружении Лео и Камиллы. Ох уж, эти чудеса, как они меня раздражали и раздражали еще сильнее, когда я видел, что эти избалованные одинокие принц и принцесса не обращали на них ни малейшего внимания.
Кстати, надо объяснить метод исчисления, который разработали Лео и Камилла. Если они, к примеру, взвешивались, то взбирались, обнявшись, на пластиковую поверхность весов непременно вдвоем. Если затем у них интересовались результатом взвешивания, то они выдавали тот, который был зафиксирован на весах, и только после настойчивых просьб они с кислой миной соглашались разделить это число на два. И совершенно напрасными были попытки объяснить им, что такое деление не совсем соответствует реальности. Точно так же они измеряли и свой рост, взбираясь друг на друга, чтобы сделать отметки возле ванной комнаты: один из них становился сначала на стул, затем влезал на плечи другого, прикладывал линейку к стене на уровне своей головы и делал легкую отметку на стене. После чего им приходилось замерять голову того, кто стоял внизу, прибавлять это значение к первоначальной величине, стирать первую отметку и наносить на стену новую, обозначавшую окончательную длину их тел (плюс голова, само собой). После чего они отправлялись перепроверять полученный результат на кровати своих родителей.