После того как выпускники благополучно встретили рассвет, Тане пришлось идти домой в сопровождении Кости. Помня, что там ее должен ждать Федя, она усиленно думала, как избежать очередного конфликта. За три дома до своего Таня остановилась и предложила Косте расстаться, объяснив ему, что во дворе ее ждет мама.
Костя решительно увлек Таню за соседский колодец и стал целовать. От его поцелуев она воспрянула, даже сон прошел. Стала активно участвовать в процессе, лохматить руками его волосы.
— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил Костя, оторвавшись от ее губ.
— Когда? — глупо спросила она, ибо такая мысль не приходила ей в голову.
— Хоть завтра. Я уже и родителям все сказал.
— Что «все»?
— Что я тебя люблю. Что ты лучше всех. Так выйдешь?
— Не знаю, — улыбнулась она. — Надо подумать…
Федя послушно стоял под окном. «Дурак какой, — подумала Таня, — маячит, как тополь на Плющихе». Стремительно светало. Соседи же из окон могут увидеть! Она велела ему влезть в окно своей комнаты, а сама зашла через дверь. Пожелала маме спокойного сна и закрыла задвижку. Федор стоял посреди комнаты, не зная, куда деть свои длинные руки. Боится, поняла Таня. Это вызвало у нее невольную усмешку, и она почувствовала себя уверенно. Плотно задвинула шторы. Обняла его. Федя дрожал. То ли от страха, то ли от страсти. Он вдруг вспомнил, что за стенкой спит его любимая учительница, а он залез к ее несовершеннолетней дочери. И с отнюдь не благими намерениями. Но запретный плод — самый сладкий. Он не мог устоять от ее по-детски мягких губ и легких рук, которые прикасались к нему, словно крылья голубки. Она расстегнула ему рубашку и потянула на софу. Пружина жалобно скрипнула под ними. Таня была готова на все. Она слишком долго любила его, чтобы оставлять их встречу без завершения. И понимала, что другой такой возможности у нее не будет. Завтра-послезавтра она уедет отсюда. И уедет навсегда. Приезды к маме не в счет. Она больше не будет с кем-либо встречаться здесь, не будет крутить романы. Ей это не надо. Ни к чему ей нелепые поселковые страсти. У нее все будет по-другому. А этот этап надо завершить. Она сняла платье, оставшись в одном белье, прильнула к его горячему обнаженному телу. Джинсы он не снимал. Но объятия его становились все крепче, а поцелуи-все неистовее. Потом Федька вдруг обмяк, словно водой окатили. Таня ничего не поняла. Она лежала у него на плече, нежно касаясь губами его шеи, и кончиками пальцев водила по голой груди, Федя тихо погладил ее по плечу, поцеловал уже мягче, без нажима и привстал.