Нью-Йоркские тайны (Кобб) - страница 5

— Довольно разговоров! Думаю, это положит конец вашей недоверчивости…

И незнакомка бросила на грязную стойку кошелек, звон содержимого которого прозвучал неотразимым аргументом. Без дальнейших колебаний все трое взяли Бама, по–прежнему неподвижного, и приподняли — кто за голову, кто за руки и ноги…

Незнакомка вышла и села в сани.

— Благодарю! — сказала она.

После этого она дернула вожжи и тут же скрылась в пелене пурга.

2. Как умирают банки и банкиры

Уолл–стрит — улица банков и страховых обществ. Там устраиваются все финансовые дела, там считаются, катятся, падают и собираются доллары. К Уолл–стрит примыкает Нассау–стрит, которая имеет вид груды мусора и камней. Она заканчивается кварталом Бродвей, великолепные дома и роскошные магазины которого тянутся в бесконечную даль и здесь же, с угла церкви Троицы, восхищенному глазу открывается "Река Востока", усеянная кораблями, испещренная их стройными мачтами и дымящимися трубами пароходов.

Около Малого Казначейства обращает на себя внимание богатый двухэтажный дом. Его высокие остроконечные окна закрыты шторами. Четыре широкие ступени ведут к подъезду. Первый этаж украшен фронтоном, поддерживаемым колоннами с коринфскими капителями.

Черная мраморная плита, укрепленная четырьмя золочеными болтами, красуется у двери. На ней видны следующие слова: "С. Б. М. Тиллингест — Банк Новой Англии". Имя Тиллингеста очень известно. Его подпись принимается всеми и он пользуется большим кредитом. Одним взмахом карандаша в своей записной книжке он решает вопросы процветания или упадка других банкирских домов. Дом же его — храм, воздвигнутый торжествующей спекуляцией.

В одной из комнат первого этажа сам Тиллингест лежит на кушетке, бледный, с лихорадочно горящими глазами. Его бледные губы конвульсивно подергиваются. Возле него стоит за пюпитром поверенный, который пишет под диктовку и передает банкиру один за другим листы, заполненные цифрами.

Тиллингест умирает. Два часа тому назад его осмотрел доктор и на настоятельный вопрос о его болезни, ответил, что смерть последует не позже чем через сутки.

Банкир улыбнулся. Смерть для него — тот же вексель, подлежащий уплате, — вот и все…

— Продолжайте, — сказал он поверенному сухим голосом, — граф д'Антони, Кравель и компания…

— Сто двадцать тысяч долларов.

— Хорошо. Прибавьте к пассиву. Что еще? В Альбанский банк?

— Семьдесят пять тысяч…

— Хорошо. В Филадельфию?

— Двести пятьдесят шесть тысяч…

— Хорошо…

— Итог?

— Вот он.

Сухой смех вырвался из груди умирающего.

— Семь миллионов семьсот восемьдесят тысяч долларов… М-да… трудно, очень трудно!..