Атаман Семёнов, как уже не раз упоминалось ранее, на протяжении многих лет поддерживал тесные отношения с японцами, которые, вместе с тем, строго контролировали его деятельность. Начиная с 20-х годов японцы не раз обсуждали с ним планы создания буферного государства на советской территории Дальнего Востока и Восточной Сибири (Забайкалья) под его руководством. В1936 и 1937 годах состоялись встречи Семёнова с генералом Араки (они знали друг друга с 1918 года), который занимал в это время пост председателя Высшего военного совета Японии. В ходе встреч обсуждались планы Японии в отношении Дальнего Востока и Восточной Сибири и та роль (марионеточного лидера), которая могла быть отведена Семёнову.
Но действия этого атамана жестко контролировались и регламентировались японцами, что воплотилось, в частности, в феврале 1938 года в специальный документ, подготовленный японской военной миссией в Дайрене. В нем, с одной стороны, признавались заслуги Семёнова в антикоммунистической борьбе, его авторитет среди эмигрантов и возможность в случае надобности использовать его как хорошего и опытного советника в русских вопросах. Вместе с тем Семёнов обязан был добросовестно соблюдать государственный порядок Маньчжоу-Ди-Го и Северного Китая и передавать свои приказания как «верховного атамана» своим бывшим подчиненным только с разрешения начальника Мукденской японской военной миссии. В указанном документе предписывалось, что «атаман Семёнов не имел и не будет иметь права вести политическую работу, как, например, посылку агентов с политической целью, по сбору средств на дело борьбы с коммунизмом или отдавать приказания Бюро русских эмигрантов или антикоммунистическому комитету, а также и собирать сведения по личной инициативе».
В заключительном пункте анализируемого документа указывалось, что «если вышеизложенные два пункта атаман Семёнов нарушит, то он потеряет свою привилегию, которой он пользуется ежегодно по условиям от 1920 года со штабом Квантунской армии». Этот документ подписали от имени Квантунской армии подполковник Асами и представитель японской армии в Северном Китае майор Таке.
Надо заметить, что атаману Семёнову было что терять, ибо вблизи Дайрена, в дачном местечке Какахаши у моря, располагались две его дачи, подаренные ему императором Маньчжоу-Ди-Го Пу И. Семёнов жил на даче, именуемой Атамановка.
30 марта 1938 года, в день ознаменования войскового праздника дальневосточных казаков, атаман Семёнов обратился к казачьей эмиграции Дальнего Востока, выразив уверенность, что к антикоминтерновскому пакту Германии, Италии и Японии присоединится и Маньчжурия. «В ожидании этого заветного часа, — заявил он, — я призываю вас к выдержке, братскому казачьему единению и готовности по моему зову идти туда, куда нам повелит наша казачья честь». Заметим, что после смерти в 1937 году генералов Дитерихса и Хорвата атаман Семёнов стал, безусловно, самым крупным и авторитетным деятелем дальневосточной эмиграции. Он активно поддерживал японские планы установления нового порядка на территории Восточной Азии, надеялся на скорую войну Японии против СССР и убеждал в этом эмигрантов