— Не бойся, — попросила причина её страха, — я на сам деле хороший! Давай познакомимся заново?
— Как мы можем познакомиться, если у тебя нет имени? — удивилась Мата. От удивления она даже стала бояться немного меньше. А Констант стоял рядом и, как будто бы, совсем не замечал её страха. Может быть и правда не замечал.
— Действительно, проблемка, — согласился интеллект, — тогда получается, что это половинчатое знакомство. Твоё имя мне известно, а тебе моё нет. Но я сообщу его тебе сразу, как только выберу. Хорошо?
Мата послушно согласилась: — Хорошо.
— Ой, меня уже зовут обратно. Приятно было наполовину познакомиться с тобой, Мата!
Он, она, оно исчезло в вспышке искр, и только лёгкая дрожь в воздухе показывала, что голографический проектор ещё работает, но больше не транслирует изображение. Констант подошёл и щёлкнул выключателем.
Они вышли из переговорной комнаты и из здания лаборатории.
— Всё-таки у вас очень странные боги-повелители, — поделилась впечатлениями от знакомства Мата.
Констант мрачно пообещал: — Я определённо надеру кое-кому его электронные уши.
Небо было синим, прозрачным и хрупким, каким оно и должно быть в начале осени. Попадающие по пути редкие деревья стояли в жёлтом и зелёном, словно застигнутые в момент переодевания девицы. Опавшую листву растащили дроны и от того казалось будто осень ещё не наступила, а на деревья кто-то очень тщательный вылил банку краски, покрасив каждый жёлтый листок в отдельности.
Пока Мата шла в казарму, где квартировалось её подразделение, она думала о том, что чужаки очень странные. Иногда казалось будто она понимает их и даже будто она думает теперь так же, как и они. А иногда эта странность неожиданно проявлялась в чём-то, и она снова их совсем не понимала. Странные чужаки. Пришельцы из другого мира. Наверное, поэтому они создали себе странного электронного повелителя-бога, который на самом деле не бог и не повелитель. Такого же странного, как они сами.
* * *
Небесный Молот был недоволен своим первым учеником. АнТолоф прекрасно знал насколько опасным может быть недовольство учителя и старался лишний раз не привлекать по пустякам его внимание. Однако обязанности первого ученика предполагают частые встречи.
Вот и сейчас, первый ученик замер в дверях, осмелившись лишь обозначить своё присутствие и не более того. АнМонох, мизинец правой руки повелителя, стоял у окна, рассеяно перебирая цветы в тонкой, с высоким горлышком, вазе. Пальцы мяли и отрывали тонкие лепестки, сбрасывая их на пол. АнТолоф тоже замер, не решаясь прерывать размышления учителя. Лепестки падали, один за другим. Где-то спустя два десятка лепестков, АнМонох вспомнил о присутствии первого ученика.