Но Артема, который своей огромной рукой придерживал мужика за плечо и сейчас укоряюще указывал на бумаги, разложенные перед ними на журнальном столике, окружающий бардак нисколько не смущал.
— Пан Янковски, ну как же так, — мягко пенял ему Артем, кивнув мне. — Опять ваша подпись сама на себя не похожа. Мы уже пятый раз перепечатываем договор, ну что вы как ребенок.
— Я из Свиты князя Ружинского, — бормотал тот потерянно, глядя перед собой, а рука его с сжатой в пальцах ручкой дрожали. — Я не собираюсь ничего подписывать. Я требую, чтобы вы уведомили князя Ружинского.
— Что-то не так? — Спросил я.
— Врет про князя, — категорично произнес Артем. — Врет и сам верит.
— Понятно, — я присел на диван с другого края от пана из соседней дружественной державы.
Тот сильно вздрогнул, среагировав на голос и ощущение от промявшегося дивана — глазами он меня до этого явно не увидел, да и приветствие не услышал. Эка его Артем перегрузил.
— Я свитский Ружинского, — повернулся он ко мне и произнес чуть истерично. — Как вы смеете меня трогать!
— Знаете, пан, — поймав его взгляд и подождав, пока он сфокусируется на мне, произнес я мягко. — У меня есть танк.
От такого взгляд его немного прояснился — быть может, удивление прорвало закольцованные в голове мысли про свитского.
— Так вот, пан. Там стоит пушка калибра сто двадцать пять миллиметров. И если закрепить напротив нее коровью тушу, а потом выстрелить, то эту горемычную тушу распыляет на атомы. Ни единого следа не остается. Ни единого. Представляете?
Тот механически кивнул.
— Давайте подпишем документы и пойдем спать, — заверил я столь же спокойным и доброжелательным голосом.
— Я подпишу, — дернулся он и с испугом отодвинулся к Артему, бросив на него жалобный взгляд, словно в поисках защиты. — Где подписать?
— Работайте. Но если что — я рядом, — одобрил я его энтузиазм и направился на кухню.
Есть хотелось страшно — с утра маковой росинки во рту не было.
— Получилось, Максим Михайлович? — Осторожно спросил юрист, наливая воды в протянутый мною стакан.
— Дипломатия — это мое, — довольно кивнул я.
В общем, в гостиной справились, пока я завершал поздний ужин.
Нам достался пакет подписанных и заверенных документов, ключи, кредитные карты и деньги; пану — одежда.
Все вместе, уже договорившись, что нет между нами больше конфликта, спустились вниз на лифте. Вышли из здания, попрощались и направились по своим делам.
Только вот пана Янковски больше не пустили обратно внутрь парадной.
— Подождите, но я здесь живу! — Негодовал он в голос, что было слышно и нам.