— Максим! Какое еще знакомство! Стоп. Какие экзамены? — Не понимая, наклонился он чуть вперед.
— Москва, университет Ломоносова. В девять часов начало.
— Неожиданно, — закусил он нижнюю губу и обернулся было в сторону лестницы, но сестер там и след простыл. — А документы?
— На месте, — я указал пальцем под кота, на кожаную папку черного цвета.
Кот уловил внимание и неспешно перетек чуть дальше по дивану, позволив мне положить прямоугольник кладки, обтянутый кожей, на колени.
— Что скажет князь? — Осторожно уточнил отец.
Там, где особые отношения — непременно будет ряд требований.
— Им сейчас будет не до меня.
— В Москве вы можете встретиться с Леной вновь. Зачем бередить сердце? Может, останешься? У нас ведь тоже хороший университет.
— Не встречу. — Скупо гарантировал я.
Линии, по которым идет студент среднего достатка и высший свет, не пересекаются. Я не стану их пересекать. А если встречу, то не вижу большой беды. Это, наверное, отец за меня переживает больше меня самого.
Во дворе резко взвыло спортивным двигателем и тут же завизжало тормозами, сменившись мгновением тишины и ликующим воплем.
— Девочки! — Изменился лицом отец и тут же выбежал из дома.
Забрал документы и вышел следом, уже зная по тихим пискам оправдания и громовым раскатам голоса отца, что сестры наверняка целы и здоровы, но ключи у них забрали.
— Может, заберешь с собой? — Качнул Михаил брелоком в сторону машины.
— Статус простого студента не совместим с этой маркой гоночного авто. — Тактично отказался я.
Вернее, будет действовать, как яркая тряпка на всех, кто видит чужое и слабозащищенное — своим.
Вот Хонда Одиссей, подогнанная к дому с утра, вполне соответствует. Это Артем извинился так за слегка поломанный Опель, а я отказываться не стал. Да и в самом деле — посмотрел я на солнце и вновь на машину, мне, пожалуй, пора.
— Я поехал, удачи, — улыбнулся семье, хлопнув папкой с документами по бедру.
— Надолго? — Поинтересовалась Катя, подозрительно глядя снизу вверх.
— Лет на пять, — честно ответил ей, тут же пообещав. — Но на длинные выходные обещаю приезжать!
Тут бы быть граду обвинений и шантажу на слезах, но рядом с ними все еще выразительно отливал красным Феррари, на фоне которого любые заявления 'ты нас не любишь!' с их стороны смотрелись бы крайне неубедительно.
— Ты это специально подстроил, — буркнула старшая сестра, смахнув слезу.
Уклонился от ответа, прижал их обеих к груди и строго рекомендовал вести себя прилично.
Там и Брунгильда подошла, уловив тревожный настрой. И кот Машк внезапно оказался около ног. Животных тут же обняли сестры в целях успокоения.