«Его взгляд сказал мне это, — думала она в то время, как он шел к своему месту. — Он пришел, чтобы защитить меня, повиноваться мне и спасти меня, если я откажусь сдержать священный брачный обет».
Она вздохнула так, что ожерелье и драгоценные камни зашевелились на ее груди, и развернула письмо. Тотчас глухо заиграла музыка, чтобы нарушить молчание, и баядерки, распустив свои шарфы, начали исполнять грациозный, медленный танец.
Бюсси удивлялся смущению, которое овладевало царицей по мере того, как она читала. Может быть, только он почувствовал это, потому что на вид она сохраняла невозмутимость богини; но он видел, как дрожали ее длинные ресницы, как ее дыхание учащалось, как нежная розовая краска разливалась по ее разгоряченному, бледному лицу. Она прочла письмо, не отрываясь, потом перечла его и, не поднимая вполне век, подведенных сурьмой, бросила на посланника такой блестящий взгляд, что ему показалось, будто луч солнца сверкнул между двух облаков. Она подозвала знаком одну из женщин, которая приняла из ее рук царское послание и передала его пажу, вместе с приказанием царицы. Паж подошел к Бюсси и, преклонив колено, подал ему письмо.
— Царица желает, чтобы ты прочел про себя, — сказал он.
Молодой человек взял письмо и заметил, что оно целиком было написано царской рукой. Зачем он должен был прочесть его? Его душило сильное волнение: строки казались ему огненными; и несмотря на нетерпение узнать содержание, он должен был на время закрыть глаза, чтобы снова обрести ясность ума.
Послание гласило:
«Хвала Аллаху!
Венцу Мира, величайшей, знаменитейшей, храбрейшей и счастливейшей царице Бангалора Прияват-Дэваяни-Урваси из божественной славнейшей Лунной династии — Сайэ-Магомет-Хан, Асеф Даула, Багадур Салабет-Синг, царь Декана.
Да хранит тебя всемогущий Бог в полном здравии.
О, царица! Говорят, ты так ослепительно хороша, что при твоем появлении обезумевшие звезды покидают ночное светило, чтобы следовать за тобой. Я касаюсь лбом твоих ног и объявляю себя твоим рабом.
Всеблагому Аллаху угодно было, чтобы я узнал через твоего великого визиря, почтеннейшего Ругунат-Дата Пандита, что свобода, которой ты пользуешься в своем Бангалорском царстве, для тебя дороже жизни, что замужество покажется тебе тяжелой цепью, а гарем ужасной тюрьмой. Открывая мне твои чувства, визирь сделал похвальный поступок, отстранив несчастье и заслужив мою благодарность.
Знай, первая из цариц, что мое самое дорогое желание — видеть тебя счастливой и иметь возможность, не умерев, принести тебе в жертву мое счастье. Вот почему я избегаю свидания с тобой, чтобы мои глаза при виде твоей красоты не заставили молчать мой ум. Итак, я могу тебе сказать опять, что ты свободна, что твоя воля для меня священнее, чем данные за нас обещания, когда мы были еще слабыми птенчиками и щебетали в гнезде.