— Простите, — сказал Бюсси, протягивая руку молодому офицеру. — Но это был удар в сердце; я был поражен этим ужасным открытием.
Кержан крепко пожал руку своего товарища.
— Повторяю, — сказал он. — Ваше негодование увеличивает мое уважение к вам.
— Может быть, еще не все потеряно? — сказал Бюсси после долгого молчания. — Опьянение внезапным богатством, конечно, вскружило голову командиру, но он возвратится к своему долгу и образумится.
— Пора бы ему образумиться! Ведь его эскадре угрожает большая опасность на рейде Мадраса в данную минуту: скоро наступит муссон, этот период ужасных бурь, который бывает у нас ежегодно; если адмирал не уберет свои корабли, они погибнут.
— Это правда, — сказал Бюсси. — Они уже давно должны были уйти.
— Это еще не все, — заметил Кержан, — Карнатикский набоб, свирепый Аллах-Верди, приказавший убить своего питомца, чтобы занять его место, скалит зубы на губернатора французской Компании и спрашивает, по какому праву он берет Мадрас? Мой дядя отвечал, что берет его, чтобы отдать ему, собираясь отдать его, разумеется, в том виде, в каком ему будет угодно, т. е. совершенно разрушенным. Но так как он присоединил к своему ответу много редких птиц и персидских кошек с голубыми глазами, то набоб временно успокоился. Однако, если город не будет возвращен в назначенное время, он снова разгневается и может броситься на нас со своей армией, как снег на голову.
Шум торопливых шагов на лестнице прервал беседу двух молодых людей. Вошел негр, в сопровождении ливрейного лакея, который передал Кержану письмо.
— А, это от моей кузины, г-жи Барнваль, — сказал он, поспешно ломая печать. Он громко прочел записку:
«Приходите скорее, мой дорогой кузен: сейчас явилась депутация из Пондишери. Ее прислал Дюплэ и верховный совет».
— В дорогу! — вскричал молодой офицер, надевая шпагу. — Битва начинается. Пойдемте и вы, Бюсси: приглашение касается также и вас.
— Кто это г-жа Барнваль? — спросил последний, следуя за своим товарищем.
— Падчерица моего дяди Дюплэ. Она вышла замуж за английского коммерсанта и живет в Мадрасе. Это очаровательная женщина, истая француженка душой.
Когда они вошли в залу, где собравшиеся депутаты вели оживленную беседу, г-жа Барнваль бросилась навстречу к Кержану.
— Идите скорее, кузен! — сказала она ему тоном, в котором проглядывало сильное беспокойство, несмотря на ее веселый вид. — Мне нужен рыцарь, чтобы защитить меня: вообразите, этот страшный командир хочет овладеть моей особой, чтобы сделать меня заложницей.
Но она остановилась в изумлении, видя, что Кержан был не один.