Тарантул (Матвеев) - страница 50
- Мои.
- Хорошие часы. Давно они у вас?
- Давно… лет пять.
- Подарок или купили?
Этот вопрос заставил Воронова насторожиться, и он чуть замедлил ответ.
- Купил.
- Где вы их купили?
- Не помню. Кажется, на рынке, с рук, у какой-то женщины. Она говорила, что умер ее муж, понадобились деньги, и вот пришлось продать часы, которыми умерший сильно дорожил.
- Прекрасные часы. Но они почему-то без фирмы.
- Это неважно. Главное - чтобы хорошо ходили.
- Но они как будто стоят.
- Не может быть. Я утром заводил.
- Посмотрите.
Майор протянул часы Воронову. Тот взял и приложил их к уху.
- Действительно стоят, - с удивлением сказал он и повернул несколько раз головку. - Я отлично помню, что заводил сегодня утром.
- Какое их назначение? - неожиданно спросил майор.
- Назначение часов?.. Время показывать.
- А еще?
- Не знаю… Я не понимаю, о чем вы спрашиваете, - с недоумением сказал арестованный.
- Неужели не понимаете? А я вижу, что вы все еще в дурачки играете. Вы посмотрите внимательно на часы. Пять лет часы носите, каждый день заводите, а не запомнили их. - То есть как не запомнил?
- Вы утверждаете, что это ваши часы?
- Конечно, мои.
- Ну, значит, я спутал. Извините. Верно, от переутомления. - С этими словами майор вынул из кармана другие часы и положил их на стол. - Но эти идут. Утром заведены, - сказал он с усмешкой.
Эффект получился даже больший, чем ожидал следователь.
При виде вторых часов у Воронова глаза широко открылись, словно перед ним на стол положили гранату, которая уже шипит и через три секунды взорвется. Он даже отшатнулся на стуле.
- Которые же ваши часы?
- Не знаю, - глухо сказал Воронов. - Часы одной фирмы.
- Немецкой фирмы.
- Может быть, и немецкой.
- Однако они произвели на вас впечатление, как я заметил.
- Конечно, я удивился… Я думал, что таких часов… Я не встречал их в Ленинграде.
- Значит, вы решили запираться?
- Я не запираюсь. Спрашивайте.
- Каково назначение ваших часов?
- Я уже сказал вам. Часы существуют для того, чтобы показывать время.
- А еще?
- Больше я ничего не могу сказать.
Упорство и отчаянное запирательство врага ничуть не раздражали майора. Наоборот, он испытывал даже удовольствие от этой борьбы. Старый чекист, он работал по призванию, с увлечением, и, чувствуя, что в его руках важные нити, разматывал клубок осторожно. Спешка в таких делах, кроме вреда, ничего не приносит. Если опытный враг почувствует ошибку, он сейчас же ею воспользуется и. запутает следствие. Вот он сидит, закусив губы, но в душе у него полная растерянность. «Откуда вторые часы? Кто из их банды попался и что успел выболтать? Какие материалы находятся у следствия? Куда исчез племянник? Где жена? Сознаться? Хотя бы немного облегчить свою участь признанием?» Но Воронов не спешил с признанием. Тяжелое положение, в котором находился Ленинград, давало ему какую-то надежду. Он, как было известно майору, ждал прихода немцев, был в этом уверен и, видимо, поэтому решил затягивать следствие, выигрывая время.